Cobalt Red

После того как я прошел тест на алкотестере, команда COMIAKOL представила устную презентацию о шахте, которая состояла из изложения концепции и миссии, описанных на табличке у входных ворот, обзора статистики травматизма на рабочем месте в Мутоши и описания других шахт и перерабатывающих предприятий CHEMAF. Сильвен рассказал, что COMIAKOL управляет всеми старателями на этом участке, за что CHEMAF выплачивает им фиксированную ежемесячную плату, а также процент от добычи. Он особо остановился на важности кустарной добычи для всей горнодобывающей промышленности: "Кобальт, добываемый кустарным способом, имеет более высокое содержание, чем кобальт, добываемый механическим способом, поэтому для горнодобывающей промышленности необходимо, чтобы добыча велась кустарным способом. Здесь мы стараемся улучшить условия для старателей, как вы сами увидите". Я спросил Сильвена, сколько старателей работает в Мутоши. Он сказал, что в COMIAKOL зарегистрировано около пяти тысяч старателей, однако в последние месяцы в концессию ежедневно приезжало лишь от восьми до девятисот старателей. Он объяснил падение обвалом цен на кобальт в 2019 году, который привел к задержке выплат старателям. Сильвен добавил, что многие старатели вывозили свои мешки с кобальтом за пределы участка, чтобы продать их на ближайших складах и получить более быстрые выплаты.

Затем Сильвен показал мне карту с планом шахты. На ней были обозначены большой открытый карьер за главными офисами, небольшой промывочный бассейн у входных ворот, гораздо больший промывочный бассейн за основным карьером, несколько других участков, где велись горные работы, и несколько зон отвала пустой породы за основным промывочным бассейном. Сильвен гордился тем, что на шахте запрещены алкоголь и беременные женщины. Когда я поинтересовался, он признал, что запрет на беременность касался только женщин, которые были явно беременны, а до этого времени токсическое воздействие кобальта и урана могло оказать вредное воздействие на развивающийся плод. После завершения презентации мне выдали оранжевый неоновый жилет и желтую каску, чтобы я надел их во время экскурсии по шахте. Меня проинструктировали, что фотографировать нельзя, и сказали, что мне разрешат посмотреть только открытую шахту, расположенную ближе всего к входным воротам.

Открытый карьер находился примерно в тридцати метрах за главным офисом. Во время прогулки Сильвен рассказал о различных категориях рабочих на концессии. Он сказал, что мужчины делятся на группы в зависимости от задач. Одна группа копала траншеи в основном карьере. Другая группа извлекала руду из траншей. Третья собирала руду в мешки и переносила ее в промывочные бассейны, где женщины чистили камни. Некоторые мужчины также работали в качестве салакате, то есть выполняли разные работы на шахте. Сильвен рассказал, что в каждой рабочей зоне есть туалеты и чистая питьевая вода, что способствует улучшению санитарных условий и предотвращает заболевания, передающиеся через воду. Он также подчеркнул, что на этом участке запрещено рыть туннели, что я воспринял с большим облегчением.

Мы прибыли к карьеру, который был около 120 метров в диаметре и не очень глубоким. Грязь в карьере была более серого оттенка, чем цвет меди, который я привык видеть в других местах добычи в окрестностях Колвези. Во время моего визита около сотни старателей копали в небольших траншеях и неглубоких шахтах в разных частях карьера. Все копатели были одеты в униформу цвета индиго с нашивками на руках, коленях и груди в виде трех полос - двух неоново-зеленых и одной серой посередине. Все рабочие носили каски. Некоторые, но не все, носили толстые рабочие перчатки. Ни на ком из рабочих не было масок или защитных очков. Некоторые выглядели мальчиками лет пятнадцати-шестнадцати. Я спросил, могу ли я поговорить с некоторыми из землекопов, но мне не дали разрешения.

Я спросил Сильвена, что происходит с кобальтом после того, как его выкапывают и промывают. Он ответил, что КОМИАКОЛ перевозит мешки в своих грузовиках на склад в районе под названием Кимвехулу. На складе руда дробилась, а проба анализировалась на содержание, и этот процесс иногда занимал больше дня. После анализа пробы старателям платили в зависимости от сортности. Сильвен сказал, что CHEMAF не покупает руду с содержанием ниже 2 процентов, и в этом случае у COMIAKOL есть возможность продать ее на другой склад. По словам Сильвена, средняя дневная зарплата старателей зависела от объема добычи, но составляла примерно два-три доллара для землекопов и один доллар для промывальщиков.