Cobalt Red

В больнице в Колвези Арчандж узнал, что его позвоночник сломан в трех местах. В результате полученных травм он был парализован ниже пояса. Врачи ничего не могли сделать для него, кроме как предоставить инвалидное кресло.

Я познакомлюсь еще с тремя мальчиками, которые получили изнурительные повреждения ног и позвоночника, упав со стены шахты KCC. Все это было похоже на несчастный случай, который только и ждал, чтобы произойти. Мне самому едва удавалось подниматься и спускаться по стене, не имея при этом кобальтового мешка и не будучи недоедающим и истощенным. Несомненно, мальчиков, пострадавших от подобных падений, было гораздо больше, чем тех, с кем я встретился. Кобальт, извлеченный из шахты KCC такими детьми, как Аршанж, благополучно попадал по цепочке в наши телефоны и автомобили, в то время как риски, связанные с его добычей из шахты, несли исключительно жители Капаты. Без дохода от работы Арчанге его семья испытывала трудности. Он чувствовал вину за то, что стал обузой для родителей, и признался, что у него были мысли о самоубийстве.

"Я сижу в этом инвалидном кресле, в то время как моя семья так много работает. Я бы хотела помочь им, но я ничего не могу сделать. Я не могу даже одеться. Я не могу больше жить".

 

Вскоре после моего первого визита на озеро Мало меня попросили встретиться в баре отеля Moon Palace в Колвези с одним из руководителей Gécamines, приехавшим в город из Киншасы, по имени Аристоте. Аристоте отличался изысканным присутствием и обезоруживающими манерами, хотя я чувствовал, что он пристально изучает меня, пытаясь определить, друг я или враг. Мы встретились на сайте в баре рядом с открытым бассейном, и Аристоте не терял времени даром, расспрашивая меня о целях моего исследования и о моих планах после отъезда из ДРК. Он терпеливо слушал, пока я рассказывал о своих намерениях. Когда он наконец поделился своими соображениями, повестка дня стала ясна.

"Я уверен, что вы знаете, что многие иностранные НПО нападают на Gécamines и конголезский горнодобывающий сектор", - сказал Аристоте.

Я спросил, зачем они это делают, и он ответил, что это помогает НПО в сборе средств. Он утверждал, что иностранные НПО используют горнодобывающий сектор для собственного обогащения, и поэтому их утверждениям не следует верить. Он также заявил, что некоторые иностранные НПО сфабриковали заявления о пропаже денег со счетов Gécamines, которые затем использовали в качестве доказательства якобы имевших место злоупотреблений. По словам Аристоте, именно Gécamines была обделена иностранными горнодобывающими компаниями.

Аристоте утверждал, что Горный кодекс 2002 года был навязан ДРК Всемирным банком в обмен на столь необходимые кредиты. Страна переживала годы войны и насилия, уходящие корнями во времена геноцида в Руанде, и отчаянно нуждалась в финансовой поддержке. Аристоте утверждал, что Всемирный банк предложил свою помощь в первую очередь с целью открыть горнодобывающие концессии ДРК для заинтересованных сторон, чтобы они могли разбогатеть. Как только иностранные горнодобывающие компании закрепились в стране, Аристоте предположил, что они использовали сомнительные методы, чтобы обмануть конголезское правительство в вопросах уплаты налогов. В качестве примера он привел случаи, когда горнодобывающие компании заявляли о более высоких капитальных и операционных расходах, чем те, которые они первоначально планировали в своих технико-экономических обоснованиях. Основываясь на этих завышенных расходах, горнодобывающие компании утверждали, что не получили никакой прибыли и поэтому не должны платить налоги или дивиденды Gécamines.

"Они используют бухгалтерские уловки, чтобы обмануть нас. Но НПО обвиняют конголезцев в коррупции только потому, что считают всех конголезцев коррумпированными", - говорит Аристоте.

Утверждения Аристоте о том, что НПО делали ложные заявления о Gécamines и конголезском правительстве, чтобы собрать средства для себя, казались надуманными. По моему опыту, лишь небольшое число НПО было уличено в использовании катастроф в корыстных целях. Или, как это сделал король Леопольд с AIC, они могут прикрывать свою алчность заявлениями о гуманитарных намерениях. За все время моего пребывания в Конго я столкнулся лишь с одним случаем сомнительных сделок со стороны НПО, о которых рассказал Аристотель, и это было на образцовом горнодобывающем предприятии CHEMAF недалеко от Колвези. Во всех остальных НПО, с которыми я общался, работали преданные и принципиальные люди, которые подвергали себя значительному риску, работая на скудные бюджеты, чтобы помочь одним из самых бедных и эксплуатируемых людей в мире.