Cobalt Red

Жозефина рассказала, что большинство семей в бедных деревнях вокруг Ликаси не в состоянии постоянно платить за обучение, и поэтому родители часто отправляют детей на работу. Копать кобальт было самым верным способом каждый день возвращаться домой хоть с какими-то деньгами. Казалось немыслимым, что разница между получением образования и опасным детским трудом составляет считанные доллары. Я спросила, может ли иностранная помощь от правительств или гранты от благотворительных фондов помочь преодолеть этот разрыв, или, возможно, денежные выплаты семьям при условии, что дети будут продолжать учиться в школах. Подобные инициативы доказали свою эффективность в других бедных странах в плане повышения уровня окончания школы среди уязвимых детей.

Жозефина сказала, что ей известно о нескольких школах, которые в прошлом получали поддержку от ЮНИСЕФ, но когда финансовая помощь закончилась, многим детям пришлось вернуться на работу. Она также считает, что денежные выплаты семьям не являются решением проблемы. Начнем с того, что ближайшая школа может находиться в нескольких километрах, что делает невозможным постоянное посещение ребенком школы, особенно в дождливые месяцы. Кроме того, "многие дети сами не хотят ходить в школу. На них слишком давит необходимость работать, даже если они могут позволить себе платить за обучение. В прошлом году я начинала с тридцатью шестью детьми. Через два месяца у меня было только семнадцать. Даже эти дети работали каждое утро, прежде чем прийти в школу. Они всегда были уставшими и голодными. Как они могут учиться в таком состоянии?" Жозефина объяснила, что плачевное состояние многих детей и отсутствие мотивации у учителей, которые часто не получали зарплату в течение длительного времени, привели к тому, что даже если деревенским детям удавалось посещать школу, многие из них достигали тринадцати-четырнадцати лет, имея лишь элементарные навыки грамотности. По словам Жозефины, система образования в сельских районах Конго была полностью разрушена.

Наблюдения Жозефины не оставили меня равнодушным. Казалось, что в любой день бедная семья в Конго почти всегда нуждается в доходах в первую очередь, а в образовании - во вторую или вообще не нуждается. На еду, лекарства, ремонт хижины или любые другие расходы требовалось, чтобы каждый член семьи зарабатывал все, что мог, включая детей. Дивиденды от образования были слишком теоретическими и слишком далекими в будущем для тех, кто выживал каждый день, особенно когда школы не имели поддержки, необходимой для обеспечения адекватного образования. Неудивительно, что обедневшие семьи в горнодобывающих провинциях Конго, чтобы выжить, полагались на детский труд. Временами казалось, что кобальтовые акционеры по цепочке рассчитывают именно на него. Зачем помогать строить школы или финансировать надлежащее образование для конголезских детей, живущих в шахтерских общинах, если вместо этого дети могут просто копать кобальт за копейки?

KAMBOVE

Следующая остановка в нашем путешествии - шахтерский городок Камбове, расположенный примерно в двадцати пяти километрах к северо-западу от Ликаси. Чтобы в полной мере оценить Камбове, мы совершим небольшой экскурс в Париж, примерно 10 июля 1873 года. В этот день на сайте в семье английского школьного учителя и французского государственного служащего родился Эдмунд Дене Морель. Отец Мореля умер, когда ему было всего четыре года, и мать переехала обратно в Англию, чтобы воспитывать его. В 1890 году, примерно в то же время, когда Джозеф Конрад начал свое путешествие по реке Конго, Морель устроился на работу клерком в ливерпульскую судоходную компанию, известную как Elder Dempster. Эта компания занималась перевозкой всех грузов для Свободного государства Конго короля Леопольда. Поскольку Морель знал французский язык, Демпстер поручил ему проверять транспортные операции с бельгийцами. Морель увлекся Африкой и прочитал все, что мог, об этом континенте. Вскоре он столкнулся со свидетельствами миссионеров в Свободном государстве Конго, которые описывали широко распространенные зверства. Эти свидетельства были отвергнуты пропагандистской машиной Леопольда как ложь. Как и большинство людей того времени, Морель был склонен верить королю.