Читаем Clouds of Glory полностью

Лонгстрит был прав, считая, что потеря Виксбурга станет серьезным поражением для Юга и что, возможно, единственный способ отвлечь Гранта от его цели - это нанести достаточно сильный удар на Западе, чтобы создать угрозу крупному городу. Но ему не удалось убедить Седдона, который как практичный политик понимал, что президент Дэвис, справедливо или нет, в первую очередь стремится добиться признания Конфедерации со стороны Великобритании или Франции, а этого вряд ли можно достичь победой над Роузкрансом в Теннесси или даже взятием Цинциннати, в отличие от разгрома Потомакской армии в Пенсильвании и вынуждения Линкольна эвакуировать Вашингтон.

В своей терпеливой, упрямой манере Лонгстрит снова и снова повторял свои аргументы с Ли, который "был против того, чтобы часть его армии находилась так далеко от него". Ли дал понять, что по-прежнему планирует "вторгнуться на северные земли", и Лонгстрит отступил, хотя и не изменил своего мнения. "Когда он [Ли] объявил о своем плане или желании, - писал Лонгстрит, - стало бесполезно и неуместно предлагать другой курс". Лонгстриту удалось вырвать у Ли обещание, которое он воспринял как обещание "действовать так, чтобы вынудить противника атаковать нас на таких хороших позициях, которые мы могли бы найти в его собственной стране, так хорошо приспособленных для этой цели" - другими словами, найти способ повторить Фредериксбург, а не Антиетам или Чанселлорсвилл. Несомненно, в спорах с Лонгстритом Ли следовал своему обычному курсу - вежливо уклонялся от ответа, вместо того чтобы просто сказать Лонгстриту, чтобы тот выполнял его приказы.

Решение Ли, получившего известие о смерти Джексона, разделить армию на три корпуса и присвоить Р. С. Юэллу и А. П. Хиллу звания генерал-лейтенантов, чтобы они командовали двумя новыми корпусами, не могло радовать Лонгстрита. Вместо того чтобы быть одним из двух командиров корпусов под командованием Ли, он теперь был одним из трех, и ни одного из них он не считал равным себе по военному мастерству, компетентности или дальновидности. В то же время он продолжал считать себя своего рода вторым командиром Ли, а также советником в более широких стратегических вопросах. Роль "первого среди равных" - это не то, что Лонгстрит имел в виду для себя, если "равными" будут Юэлл и А. П. Хилл.

За последние полтора столетия в работах историков школы "Потерянного дела" Лонгстрит стал представляться главной причиной поражения конфедератов. Дуглас Саутхолл Фримен, например, обвиняет Лонгстрита в том, что он "втайне кипел идеей, что именно он - человек, способный исправить неудачу Конфедерации". Это резкие слова, и на тему Геттисберга и роли Лонгстрита в битве уже пролито столько же чернил, сколько и крови, но Ли не был Лиром - какие бы недостатки у него ни были, никто никогда не обвинял его в том, что он плохо разбирался в людях, особенно в солдатах. И поскольку Ли доверял Лонгстриту, мы должны предположить, что он не только ценил компетентность Лонгстрита, чего никто не отрицает, но и придавал определенное значение упрямой решимости Лонгстрита излагать ему факты так, как он их видел, даже за счет противоречия или оспаривания собственных взглядов Ли. Пока Джексон был жив, они с Лонгстритом уравновешивали друг друга, как инь и ян в отношениях между подчиненными. Джексон превосходно угадывал по нескольким словам, что именно хочет сделать Ли, и немедленно приступал к выполнению без споров и дальнейших указаний; Лонгстрит был таким же хорошим солдатом, но он был инстинктивным противником и упорно настаивал на том, чтобы заставить Ли подумать дважды и отделить возможное от невозможного.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии