Clouds of Glory

В тот же день, когда была опубликована прокламация, Ли предпринял редкую попытку повлиять на политику в Ричмонде. Он написал письмо Джефферсону Дэвису, призывая его использовать вторжение в Мэриленд как момент для предложения мира Соединенным Штатам. "Такое предложение, исходящее от нас в данный момент, ни в коем случае не может быть расценено как требование мира, - писал Ли, - но, будучи сделанным, когда в наших силах нанести ущерб нашему противнику, оно убедительно покажет всему миру, что нашей единственной целью является утверждение нашей независимости и достижение почетного мира".

Как оказалось, Ли предстояло совершить несколько стратегических ошибок, которые подорвали бы его идею вести переговоры с позиции силы, но, тем не менее, это, возможно, самое четкое заявление о намерениях, которые лежали в основе его стратегии. Приняв меры по обеспечению безопасности Ричмонда, он намеревался перенести боевые действия из Виргинии на Север и сочетать победы на поле боя с энергичной дипломатией, рассчитывая, что северяне скоро устанут от войны, ведущейся на их собственной земле, ценой огромного количества жизней и неизбежного уничтожения имущества в больших масштабах. Победа при Втором Манассасе, возможно, сделала его излишне самоуверенным. Он также мог недооценить решимость Линкольна или возмущение Севера новостью о том, что армия Конфедерации перешла границу Мэриленда. Конечно, он не мог предположить, что Макклеллан заменит бесславного и неуклюжего Поупа в качестве его противника, и уж тем более не мог предположить, что Макклеллан, который так часто отступал перед ним на полуострове, внезапно и в последний момент скрепил свой хребет. Макклеллан как всегда враждебно относился к президенту и военному министру, но тот факт, что он был призван исправить беспорядок, который устроил Поуп, и восстановил полное командование Потомакской армией, укрепил его уверенность и убедил в том, что он был прав с самого начала. Он больше не жалел себя, не думал о том, чтобы перевезти семейное серебро в безопасное место в Нью-Йорке.

"У Макклеллана есть армия", - сказал Линкольн со скорбной покорностью, и он был прав. Если командование армией подняло настроение Макклеллана, то еще большее влияние оно оказало на его войска. Макклеллан любил слюну и полировку и твердую дисциплину - и то, и другое во многом способствовало восстановлению достоинства и самоуважения армии, но он также понимал важность лучшего питания и улучшения санитарных условий. Когда он проводил смотр Потомакской армии, проезжая мимо войск на Дэниеле Вебстере, своем большом темно-гнедом коне, в полной форме с золотым кушаком и сверкающим золотом и синим вышитым поясом для меча, солдаты бурно приветствовали его, бросали в воздух свои шапки и говорили друг другу: "Малыш Мак вернулся!" "Меня снова призвали спасти страну", - писал он Эллен, его самооценка и самодовольство были восстановлены. Его склонность к паранойе и презрение к политикам не уменьшились, но в данный момент держались под контролем. "Марш конфедератов на север уже не позволял Макклеллану ограничиваться только обороной столицы, - мудрено заметил вездесущий граф де Пари, - но вынуждал его предпринять наступательную кампанию". На самом деле Макклеллан понимал, что его возвращение к командованию зависит от одного, и только от одного: быстрой победы над Робертом Э. Ли.

Что касается Ли, то если он действительно ожидал, что в ответ на его прокламацию жители Мэриленда окажут ему поддержку и наберут рекрутов, то его ждало разочарование. Состояние его армии также вызывало беспокойство. Люди были истощены после непрерывных боев и маршей в течение месяца, многие были босыми, большинство истощены, их мундиры были в лохмотьях, а лошади были почти так же голодны, как и люди. Один из очевидцев вспоминал о них как о "самых грязных людях, которых я когда-либо видел, - оборванных, худых и голодных волках". Действительно, их состояние было таким, что шокировало и обескуражило даже самых сторонников Конфедерации из числа жителей Мэриленда. Более того, разброд стал такой проблемой, что Ли был вынужден обратиться к Ричмонду с просьбой о создании "военной комиссии" и усиленной "гвардии прот-маршала", эквивалента военной полиции XIX века, для их сбора. По асфальтированным дорогам Мэриленда босым людям было труднее маршировать, чем по грунтовым дорогам дальше на юг, и многие из них считали, что они вступили в армию для защиты Юга, а не для вторжения на Север. Дезертирство росло. Ли отправил своего адъютанта полковника Лонга обратно в Винчестер, чтобы решить эту проблему и отговорить президента Дэвиса от его предложения присоединиться к Ли в Мэриленде.