Чужой выбор

Хлоя не могла подвести брата, упустив такую выгодную сделку из-за своих личных соображений, но вместе с тем ей было трудно решиться на обращение к Виржилу, – она полагала, что ему нужно сначала оправиться от разрыва с Филиппиной, даже если сам он так не думал.

– Вы ведь с ним уже знакомы, так что будет лучше, если это предложение озвучишь ты, – прибавил Дамьен.

Перспектива выгодной продажи всегда приводила его в отличное настроение. Видно было, что он сохранил энтузиазм в этой профессии.

– Ну, давай же, звони! – настаивал он, указывая сестре на телефон.

Уклониться она не могла. Что ж, по крайней мере, звонок будет сделан с номера агентства, а не с ее мобильника. После трех гудков Хлоя с облегчением услышала голос автоответчика, что позволило ей оставить Виржилу вполне деловое послание.

– И ты еще говоришь о каких-то чувствах! – со смехом прокомментировал Дамьен.

– Если он прослушивает свой автоответчик между двумя операциями, лучше говорить коротко.

– Ах да, он же наверняка сейчас в больнице… Вот видишь: он живет слишком далеко от места работы, так объясни ему, что это прекрасная возможность перебраться поближе к ней.

– Нет, он все равно хочет остаться там, в горах.

– Странное желание.

– Это ради альпийских пейзажей и лыжного спорта: захотелось покататься, надел лыжи в своем гараже и – вперед!

– Ну, что ж, я могу его понять.

Зимой, каждое воскресенье и каждый понедельник, Дамьен регулярно отправлялся на трассы в районах Супердеволюи или Жу-де-Лу, но в остальное время – пять рабочих дней недели – жил рядом со своим агентством, чтобы быть в распоряжении клиентов с утра до вечера, а иногда и до ночи. Он обожал зимний спорт, но еще больше любил свою работу.

– Ох уж эти нерешительные клиенты! – со вздохом сказал он. – В прошлом году я ухлопал целых восемь месяцев, чтобы заключить самую что ни на есть простую сделку. Восемь месяцев – ты представляешь?!

Но Хлоя не ответила, она все еще думала о Виржиле и о том, что сама проявляет нерешительность по отношению к нему. А Дамьен продолжал:

– Ну, раз уж мы оба сейчас свободны, пока не явились следующие посетители, я хочу тебя спросить, обдумала ли ты мое предложение.

– О том, чтобы продолжать работать вместе с тобой?

– Да, и заодно расширить наше агентство. Ведь ты же наверняка не захочешь быть моей подчиненной. Ты достойна гораздо большего – мы могли бы стать партнерами. И поэтому сообщаю тебе, что галантерейный магазинчик рядом с нашим агентством через несколько недель будет выставлен на продажу. То есть имеется в виду его содержимое, а не само помещение – оно принадлежит домовладельцу так же, как наше агентство; хозяин, я думаю, позволит нам расшириться, а для этого нужно пробить дверь в стене, чтобы обустроить два смежных офиса. Стоимость не слишком высока, поскольку доходы галантереи невелики. Но все строительные работы, конечно, за наш счет… Мне не очень-то улыбается затевать это одному, но вдвоем с тобой было бы здорово!

На сей раз брат припер ее к стенке.

– Ну… не знаю, гожусь ли я все-таки для такой работы, – уклончиво сказала Хлоя.

– Зато я знаю! Ты уже сейчас достигаешь гораздо лучших результатов, чем мои агенты. Я с самого начала понял, что ты станешь асом в нашем деле. Во-первых, у тебя отличное юридическое и бухгалтерское образование, во‑вторых, потрясающее умение общаться с людьми. Они сразу проникаются к тебе доверием, потому что ты держишься уверенно, но при этом естественно и благожелательно. Сразу видно, что ты не будешь врать или морочить им голову, лишь бы сбыть свой товар. Ты умеешь сказать правду, но тактично, как опытный дипломат, и не станешь навязывать клиентам бесполезные посещения жилья, заставляя их только зря терять время. С другой стороны, наш регион бурно развивается, население растет, рабочих мест много. Ну а главное, ты для меня единственный родной человек, и я не хочу, чтобы ты уезжала.

Дамьен редко снимал маску весельчака и покровителя сестры, но сейчас он впервые открыто выказал ей свои истинные чувства. Он был неспособен надолго привязаться к женщине и питал искреннюю, преданную любовь к одной только Хлое. Конечно, он отпустил бы ее, если бы она захотела уехать, и продолжал бы заботиться о ней даже на расстоянии, но он знал, что ему будет очень недоставать ее присутствия, и не постыдился в этом признаться.

– Все четыре года, что ты была в армии, я надеялся, что когда-нибудь мы с тобой поработаем вместе. Я сильно сомневался, что тебя привлечет армейская карьера: ты же терпеть не можешь соблюдать субординацию и слепо повиноваться начальству. Еще когда ты была маленькая, нам всегда приходилось объяснять тебе причины решений взрослых, иначе ты их не принимала… Ну и упрямица же ты была, сестренка!

И он благодушно засмеялся, вернувшись к своей привычной роли веселого, снисходительного старшего брата. Его жизнерадостность, искренняя или напускная, часто бывала утешением для Хлои после гибели их родителей.