Чужой выбор

– Да нет, в конечном счете снегоуборщик добирается к нам, наверх. А мы его встречаем достаточно щедрыми чаевыми, чтобы ему захотелось вернуться к нам в следующий раз. Но на крайний случай у нас всегда достаточно запасов продовольствия, чтобы выдержать долгую осаду. Филиппина очень предусмотрительна и организованна, когда занимается покупками продуктов. А места у нас хватает.

– Да, свободное место – это роскошь.

– Ты права, – подтвердила Клеманс, мечтательно глядя в пространство. – А вот если мы продадим шале и поселимся в тесной квартире, нам придется держать себя в рамках. Да и принимать у себя родителей тоже будет не так-то просто… – И она осеклась, тряхнув головой. – Ладно, не хочу даже думать об этом. Как представлю себе, что не смогу больше разводить жаркий огонь в нашем большом камине или готовить ужин на длинной кухонной стойке, болтая с домочадцами… А летом расцветает наш горный сад, который поднимается по склону к альпийским пастбищам, и за домом – бескрайний еловый лес… А какой волшебный вид на долину, на крыши других шале, там, далеко внизу… Как подумаю, что придется расстаться с этой красотой, с этим комфортом… просто сердце разрывается!

И по ее щекам потекли неудержимые горькие слезы.

– Но если Этьена арестуют, вам ведь не придется продавать шале, верно?

– Ох, не знаю. Я уж начала думать, что не стоит искушать судьбу. Даже если его осудят по всей строгости закона, он еще больше захочет взять реванш. Он же считает меня своей собственностью и стремится вернуть то, что ему принадлежит. Да и на законы ему плевать, он их никогда не соблюдал.

– Погоди, Клеманс, погоди… Ты сейчас слишком взволнована и напугана – потому что всегда боялась его. И все же тебе удалось заставить его уйти в тот вечер. Ведь когда Филиппина упала, он вполне мог тебя увести, но не сделал этого. Видимо, он далеко не так уверен в себе, как хочет продемонстрировать.

Клеманс не очень-то поверила доводам Сони и все же призадумалась над ее словами. Да, Этьен внушал ей страх – правда, не такой сильный, как прежде. Он мог сколько угодно терроризировать ее во времена их брака, но теперь у нее был Люк, и их дочери, и новая жизнь, которую она сумела построить, и это свое достояние она готовилась защищать всеми силами. В моральном плане Этьен больше не имел над ней никакой власти. Остался только чисто физический страх, когда он оказывался рядом с ней.

Внезапно их отвлекла от беседы молодая женщина, которая, невзирая на поздний час, постучала в окно.

– Эх, не догадалась я опустить железную штору! – проворчала Соня, вставая.

Но ни она, ни Клеманс даже не подумали отказать клиентке.

– Какое счастье, что вы еще здесь! – воскликнула та. – У меня сегодня свидание с мужчиной моей жизни, и мне совершенно необходимо сделать укладку! Это возможно?

Ее радостно-возбужденный голос вызвал улыбку Клеманс, которая протянула ей белую накидку.

– Ну конечно, мы вами займемся. Сначала давайте помоем голову, и меньше чем через полчаса вы уже освободитесь.

Она перемигнулась с Соней и заперла дверь салона.

Этьен даже не думал скрываться от жандармов. Он прекрасно понимал, что приятельница Клеманс, та несносная гордячка, подаст на него жалобу, если ее травма окажется серьезной, и не хотел, чтобы из-за этой глупости за ним гонялись по всему региону. Когда жандармы нагрянули в снятый им флигелек, он даже не стал изображать удивление и смиренно последовал за ними.

Однако в помещении жандармерии его ждал неприятный сюрприз – женщина-аджюдан [14]. Задав ему несколько вопросов, касавшихся его анкетных данных, она коротко перечислила действия, в которых его обвиняли, после чего резко объявила:

– Пункты законодательства, касающиеся правонарушения, в котором вас обвиняют, были недавно ужесточены. В частности, это закон от 9 июля 2010 года в отношении насильственных действий, жертвами которых стали женщины. Указанные действия, совершались ли они в семейной жизни…

– Но мы же разведены! – возразил Этьен.

– …позвольте мне договорить. Итак, в семейной жизни, либо в отношении бывшего супруга, либо бывшего сожителя. Это как раз ваш случай. Поэтому судья по семейным конфликтам может вынести решение о защите, в силу которого вам запретят приближаться к вашей бывшей жене.

Говоря это, женщина сверлила Этьена суровым взглядом, от которого ему стало не по себе.

– Что же касается другой особы, которую вы так безжалостно оттолкнули, то ее пришлось госпитализировать, и она перенесла хирургическую операцию.

– Но она мешала мне разговаривать с женой!

– С бывшей женой, – сухо поправила она. – Которая не желала с вами беседовать и имела на это полное право.

Этьен с трудом сдерживался. Лучше бы его допрашивал мужчина, – уж они бы друг друга поняли! – а не эта стервозная жандармиха.

– Да я просто оттолкнул ту, другую, – мрачно буркнул он, – вот она и упала. Гололед был.

– А она жалуется на то, что вы намеренно нанесли ей удары и раны.

– Как это – намеренно?

– Именно так. Перед тем, как свалить ее наземь, вы дали ей пощечину. И эта жалоба грозит вам исправительным судом.