Чужой выбор

– А что, если она еще хуже Филиппины, еще более независима и точно так же терпеть не может детей? Ты же ничего о ней не знаешь! Да и как можно узнать человека после одного-единственного обеда?!

– Ты прав, никак.

– Тогда зачем же ты подвергаешь опасности…

– Подвергаю опасности – что? У нашей пары – Филиппины и меня – больше нет будущего, я же тебе все объяснил.

– Господи, Виржил, да опомнись ты!

И Люк обескураженно покачал головой, не находя нужных аргументов.

– Тебе не кажется, что ты неудачно выбрал момент для расставания? – спросил он наконец.

– Очень неудачно! Теперь мне придется подождать. Филиппина пережила слишком сильное потрясение от встречи с Этьеном.

– Еще бы, конечно, и я ее понимаю!

– Но это всего лишь отсрочит наш разрыв. Я больше не смогу ей лгать.

– И не нужно, ты просто молчи.

– Нет, Филиппина ведь неглупа. Я думаю, что она уже заметила перемены в моем отношении к ней и скоро начнет допытываться о причинах. Мне очень тяжело причинять ей боль. Мы долго были счастливы вместе, но теперь наши пути разошлись. Я не сразу это понял – или не захотел понять.

– Ты с утра до вечера торчишь в своей больнице. Вечера мы проводим вчетвером, а выходные даже вшестером, потому что ты много возишься с девчонками. Так, может, это и мешало вашему уединению с Филиппиной?

– Скорее, наоборот, – мы слишком много общались наедине. И у нее было сколько угодно возможностей объяснить мне, что она не хочет иметь детей. А вот я считаю, что идеальная пара – это такие супруги, как вы с Клеманс. Вы создали настоящую семью, вам хорошо вместе, вы во всем согласны друг с другом. Я мечтаю именно об этом, Люк. Я завидую твоей судьбе.

Виржил говорил предельно искренне, и Люку было больно за него. Он не только не соперничал с другом – он беспредельно восхищался им. Их отношения никогда не омрачались завистью или другими нечистыми помыслами. Тот факт, что Виржил владел более почетной профессией, что он больше зарабатывал, что принадлежал к высоким слоям общества, никак не влиял на преданность и доверие Люка. И слова друга о том, что он завидует его судьбе, вызвали у него улыбку.

– Да ладно тебе… Ты еще не знаешь, что такое конец месяца, когда нужно вкалывать круглые сутки, бессонные ночи, когда у детишек режутся зубки, бухгалтерские отчеты, налоговые органы и придирчивые клиенты. Но даже это меркнет перед нежданным возвращением бывшего психованного супруга! Вот уж кто испортил нам жизнь, а заодно и вашу с Филиппиной. Кстати, ты никогда и не встретил бы эту Хлою, если бы безумие Этьена не вынудило нас продавать шале. Вот как все взаимосвязано.

– Не смеши меня, Люк. Я пришел рассказать тебе о предстоящем разрыве с Филиппиной, но то, что я разочаровался в ней, вовсе не касается Клеманс или тебя.

Люк впервые видел растерянного Виржила, в кои-то веки нуждавшегося в поддержке. Это напомнило ему былые времена, когда тот, еще студентом, появлялся у них в Леваллуа, в родительской квартире, нуждаясь в семейном тепле, которого не находил в собственном доме.

– Ладно, старина, говори… Что я могу для тебя сделать?

– Поднять настроение – если ты сам не слишком угнетен.

– А ну-ка, расскажи мне о предмете своих чувств. Она хорошенькая?

– Конечно, не такая красивая, как Филиппина, зато в ней бездна обаяния! Брюнетка, маленького роста, с большими черными глазами и прелестными зубками. С заразительным смехом. И с твердым характером. Сразу чувствуется решительная женщина, реально смотрящая на жизнь и способная идти прямо к цели.

– И все это ты установил за одним-единственным обедом? – скептически спросил Люк.

– Да я и сам не понимаю, как это произошло, такого со мной никогда не случалось.

– Ну, а если из этого ничего не получится? Если ты станешь свободным, а она тебя не захочет?

– Вполне возможно. Но остального это все равно не изменит.

– Хорошенькое дело! – заключил Люк.

И друзья молча посидели несколько минут, пока их не окликнула секретарша, подошедшая с другого конца салона:

– Ваша машина готова, доктор! Главный механик сначала думал, что это неполадка от холода, но потом перезагрузил бортовой компьютер, и все сразу наладилось.

– Вы мне выписали счет, Элиза?

– Да что вы, за такие пустяки… – воскликнула та и, ослепительно улыбнувшись Виржилу, вернулась на свое место.

Люк прыснул со смеху:

– С тобой все женщины кокетничают.

– Увы, все, кроме Хлои! Соблазнить ее будет трудно, а может, и вовсе невозможно – для меня.

– Ладно, на сегодня хватит о ней. Давай-ка поедем домой, мне хочется взглянуть на Филиппину, посмотреть на ее загипсованную руку.

– Да не в гипсе ее рука, а всего лишь в лубке. Ты на меня не сердишься за то, что я посвятил тебя в свои дела?

– Конечно, нет. Ты же мой лучший друг – кому же тебе доверять свои тайны, как не мне?! А потом, у тебя нечасто возникают проблемы!

И Люк снова рассмеялся, да так заразительно, что Виржил и сам невольно улыбнулся.

– Может, выйдем в воскресенье на лыжах? – предложил Люк. – Несколько трудных спусков наверняка приведут нас в чувство. Авось забудем – я про Этьена, а ты – про Хлою.