Чужой мир

Пару раз мне попадалась машина Ито Кейтаро, и тогда я не сдерживал ревнивого злорадства. Кажется, «жених» не решался поговорить со свой нареченной, и так же, как и я, выжидал и приглядывался. Я знал, что радуюсь впустую – этот хитрый выродок добьется своего, и, честно говоря, от этого все выиграют. Даже Майя, потому что Ито Кейтаро привык защищать то, что считал своим. С ним она будет в безопасности.

Проиграю только я.

Впрочем, если сердце разрывается, а душа умирает, уместно ли говорить о проигрыше?

Надо же, никогда не думал, что могу выражаться так высокопарно! Наверное, любовь делает меня лучше.

Любовь?

Видимо, она…

Глава 12

Ито по-прежнему избегал меня, и если поначалу это казалось забавным, то теперь откровенно злило. Я все-таки не выдержала и сама позвонила ему. Сочащимся патокой голосом мягко предупредила, что если сегодня он наконец не освободит в своем плотном графике крошечное окошко, то может больше не переживать на мой счет. Не удержалась и с затаенной угрозой дипломатично намекнула: еще хотя бы один букет красных цветов, доставленных мне под дверь, и я торжественно выкину новоприобретенный алый веник прямо под ноги журналистам. Для наглядности. Кажется, Ито проняло, потому что меня тут же заверили: сегодняшний вечер – наилучшее время для встречи. Я отказалась и от совместного ужина (любоваться на собственные фото в Сети мне вовсе не хотелось), и от прогулки и сухо предложила встретиться в моем номере. Миндальничать я не собиралась. Никогда не посылала мужчину лесом, но, думаю, справлюсь.

От Алекса не было вестей почти две недели, и я начала волноваться. Новости с Эрии не радовали: мятежи и беспорядки продолжались, а я никак не могла понять, чего же добивается брат. В том, что у него был план и парочка запасных, я не сомневалась, но не могла разгадать его суть. Чего он хочет? Эрия – чужая планета, и мы на ней навсегда останемся гостями. С нами могут поделиться правами, но надолго ли? До следующего бунта? Как ни рассуждай, а проблема требовала какого-то кардинального решения, которого я не видела, хотя, не сомневаюсь, оно лежало у меня под носом. Причем в нем как-то фигурировали цинфийцы и их оборонная промышленность…

Я не простила Алекса, но все же была готова сдаться и позвонить первой. Просто чтобы убедиться: он жив. Сам он не объявлялся. Возможно, его тоже задела наша ссора, а может быть, он давал мне время остыть. С Алексом никогда не знаешь, что у него на уме.

И все же его молчание выглядело подозрительно хотя бы потому, что цель моего визита на Цинф подходила к своему логическому завершению. Фильм был почти снят (немыслимая скорость, но, как объяснил Игибо Майс, предельно короткие сроки и работа на износ – норма для поставленного на поток цинфийского кинематографа). Оставалось доснять финал.

– Итак, все готовы? – Игибо Майс в предвкушении потер руки и тут же потребовал: – Попрошу не смущать актеров и удалиться с площадки всех лишних! Не мешайте творческому процессу!

По толпе помощников, реквизиторов, визажистов и участников второстепенного состава каста прокатился шепот, раздались нервные смешки. Кто-то из молоденьких девочек покраснел и прижал ладошки к вспыхнувшим румянцем щекам.

Я покачала головой. Забавно, что такое волнение вызвала, по сути, невинная сцена. Наблюдая за нетерпеливым волнением, охватившим площадку, можно было подумать, что мы снимаем постельную сцену. Очень-очень откровенную.

– Мы уйдем или останемся? – шепотом спросила Айю. Ее глаза горели азартом, почти таким же, как во время игры в «варваров», когда в руках она сжимала оружие.

– Останемся, – успокоила я. Мне и самой было любопытно.

Айсан Моно в красном платье в пол пленяла и очаровывала. Облегающий верх обтягивал хрупкую фигурку и соблазнительно подчеркивал все ее достоинства, а асимметричная юбка до колен с разрезом до бедра удлиняла и без того идеально стройные ноги. Волосы были уложены в творческом беспорядке и зачесаны на одну сторону, открывая красивую линию шеи. Даже мне потребовалось усилие, чтобы отвести от нее взгляд, стоило ли говорить о мужчинах? Заметив, как Дайс что-то негромко сказал Айсан, я почувствовала укол ревности, но почти сразу забыла о собственных чувствах – Айсан улыбалась слишком напряженно. Она вся была как натянутая струна, и это немного удивляло: неужели так сильно волновалась перед началом съемок?