Чужой мир

Долго думать об Айсан я не смогла. Мысли вновь вернулись к Дайсу. Облаченный в свободную рубашку и узкие брюки, он выглядел настолько естественно и сексуально, что сердце забилось громко и быстро. Я даже покосилась на Айю: не услышала ли она его стук?

– Итак, танец под дождем, – громко напомнил Игибо Майс, когда все зеваки покинули помещение. – Начинаем прогон!

К танцам на Цинфе относились неоднозначно, а потому включить подобную сцену в финал – риск и своего рода провокация. К тому же элементы танца мы разрабатывали сами, во многом заимствуя у земного танго. В итоге получилось нечто новое, страстное и пылкое, что должно было стать завершающим аккордом и символизировать глубину чувств героев. Музыку писали специально для этой сцены, и, признаться, она получилась до дрожи прекрасной: надрывной, эмоциональной, резко обрывающейся в конце росчерком скрипки – идеальная иллюстрация трагической истории любви.

Думаю, такая аллюзия даже лучше прямолинейного объяснения и прощания с неизменным поцелуем. Тем более что на Цинфе за подобный тривиальный ход меня все равно бы забросали камнями – нормы морали не позволили бы поступить иначе. А вот идея с танцем могла выстрелить. Не зря в нее так вцепился Игибо Майс; у него на такие вещи срабатывало чутье.

По залу разлилась музыка. Она вступала резко, сильно, не давала времени на прелюдию. Ее ритм будоражил и нервировал, заставлял задыхаться от предвкушения; в нем звучали сила упрямства и неизбежность скорой драмы.

Дайс оказался за спиной Айсан. Его ладонь пробежалась по плечу партнерши и опустилась вниз, коснулась ее пальцев и взяла их в плен, чтобы затем потянуть на себя. Теперь они стояли друг напротив друга. Мгновение, и рука Дайса уверенно обхватила тонкую талию, другая по-прежнему не отпускала ладонь Айсан, заводя ее все выше.

Не отрываясь, я смотрела на то, как Дайс прижимает к себе девушку, как влюбленно изучает ее лицо, как нежно и порывисто ведет в танце, и сердце болезненно сжималось. Когда раздался окрик Игибо Майса, оборвалась мелодия и Айсан отпрыгнула от Дайса, как испуганная кошка, я с облегчением перевела дух и перестала нервно закусывать губу.

– Стоп! Дайсаке Акано – хорошо. Айсан Моно, в чем дело? Почему ты трясешься, как лист на ветру? Тебе нужно показать отчаяние влюбленной девушки, а не ужас несчастной жертвы. Понятно?

– Да. – Айсан виновато склонила голову. – Простите.

Игибо Майс разочарованно цокнул языком и дал знак снова включить музыку. В этот раз я заставила себя сконцентрировать внимание не на Дайсе, а на его партнерше. Айсан механически выполняла все элементы, ее тело казалось застывшим от напряжения, а на лбу, если приглядеться, выступили капельки пота. Но больше всего смущал взгляд: абсолютно пустой, как у куклы. В сочетании с фальшивой улыбкой он откровенно пугал.

– Стоп! – снова рявкнул Игибо Майс. – Айсан Моно, да что с тобой?!

– Я… Простите…

Игибо Майс в бессильном раздражении развел руками, а затем смягчился (я видела, каких трудов ему это стоило) и постарался успокоить актрису:

– Послушай, эта сцена не будет выглядеть непристойно. Да, немного на грани, но в рамках. Твое агентство одобрило такое решение. Твоя репутация не пострадает, наоборот, этот эпизод разбавит образ пай-девочки нужной крупинкой чувственности.

Я склонила голову набок и наблюдала за Айсан. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она по-прежнему напоминала кролика, застывшего под взглядом голодного удава. Что-то было не так.

– Я поняла. Простите.

Айсан извинилась уже третий раз за пять минут, словно готовилась к тому, что дальше будет только хуже. Странно…

И снова прогон, и снова неудача. Игибо Майс уже не старался подавить гнев. Его слова резали, как скальпель тело пациента на столе у хирурга, а полосатый шарф он содрал с шеи, скомкал и метко запустил им в зазевавшегося осветителя. Тот на автомате поймал шарф и теперь не знал, что с ним делать. Так и застыл, держа его, как опасного зверька, кончиками пальцев и на расстоянии вытянутой руки.

– Айсан Моно, да что такое?! У вас было несколько репетиций, и хореограф заверял, что вы справляетесь!

– Хореографом была женщина, – попыталась оправдаться Айсан.

– И что?!

– Элементы я отрабатывала с ней, – совсем тихо, почти шепотом пояснила та и уткнулась взглядом в пол.

Что-то в голове щелкнуло. То ли я читала о таком случае, то ли где-то слышала, а может, просто интуитивно догадалась, но, кажется, я поняла, в чем дело.

Я дернула Айю за рукав и потянула за собой. Она удивилась, но послушно последовала за мной.

Конечно, я могла бы не вмешиваться. Сложно сказать, что именно заставило меня подняться с кресла и направиться к Игибо Майсу, сквозь зубы сыплющему ругательства. С одной стороны, мне чисто по-женски стало жалко Айсан, ведь если то, о чем я думала, правда, ей и так пришлось несладко. С другой стороны, это был мой сценарий, и я хотела, чтобы фильм был доснят в соответствии с ним. Да, его нельзя назвать моим творением в полном смысле этого слова, но все же… Это тоже моя работа, пусть и не самая удачная. В ней заложена частичка меня.