Чужой для всех

Перед глазами немцев, подсвеченная, зависшей ракетой, передовая траншея, предстала извилистой, развороченной во многих местах, почти мертвой, но еще ядовитой змеей.

Позиции нескольких пулеметных точек, а также батареи 45-мм пушек, заранее пристреленные, были разбиты и разметаны прямыми попаданиями снарядов. Землянки наполовину обвалены. В некоторых местах лежали разорванные и раскиданные взрывной волной мощных зарядов 122-мм трофейных гаубиц, тела русских бойцов. Тем не менее, траншея еще жила. Из ее многочисленных разветвлений послышались в их сторону одиночные недружные винтовочные и автоматные выстрелы. Ударил короткими очередями пулемет Дегтярева.

Умело придя на помощь русским, с небольшого серо-зеленого пригорка поймы реки, заговорил сосед справа. Разрывная длинная очередь, крупнокалиберного станкового пулемета ДШК тугой настильной струей прошлась перед траншеей, прижав к земле фланговые группы обеспечения, а затем ударила по брустверу. Кремер, Майер и Зиверс, разрезанные свинцом свалились в траншею.

— Вперед, вперед, вперед. Не отставать! — жестко подгонял разведчиков обер-лейтенант Мельцер. — Мы у цели.

Началась жестокая ночная рубка.

Огненные трассы заплясали, заиграли по траншеям смертельными светлячками. Послышались разрывы немецких ручных гранат. Сзади разведгруппы появились, устрашающе урча два самоходных штурмовых орудия Stug III. Смяв проволочное заграждение, они вышли к первой траншее и рявкнули несколькими фугасными снарядами. Дальний пулемет ДШК замолк навечно. Затем вместе с другой штурмовой группой разведчиков они, не задерживаясь, мрачно поползли ко второй траншеи, простреливая ее из пулеметов.

Огненный артиллерийский вал был перенесен на фронтальное окаймление участка и вторую траншею русских. Одновременно две новых тяжелых минометных батареи 18-го гренадерского полка полковника Курта Беккера, 6-й пехотной дивизии стали отвлекающим маневром посылать «приветы» соседним иванам. Фланговые группы обеспечения разведчиков также вступили в бой.

Ветераны Вермахта напористо и безжалостно подавляли начавшееся сопротивление защитников батальона, отсекая помощь соседей.

В какой-то момент, не выдержав грохота боя и слыша, что немецкие разведчики ворвались во вторую траншею, раскрыла свою позицию, до того молчавшая противотанковая батарея 115-го укрепрайона. О ней немцы не знали. Первый ночной залп был пристрелочным. Снаряды грозным воем умчались к Днепру. Второй – заставил замолчать один Stug III. Один снаряд разворотил правый каток гусеницы, другой пришелся в башню. Немецкая самоходка закрутилась на месте. Ствол завалился вниз, превращая грозное оружие в груду металла. Второй Stug, не желая участи своего собрата, сделал несколько выстрелов в сторону батареи и медленно задом стал отходить к своим позициям.

Немцы не ожидали такой свиньи со стороны русских. Вторая штурмовая группа, жестко наступая и тесня противника по узким переходам траншеи, с потерей штурмовых орудий заволновалась. Время шло быстро. Операция проваливалась. Нужно было срочно спасть положение.

— Унтер-фельдфебель Ридель! — зашипел зло обер-лейтенант Мельцер на корректировщика огня, который постоянно находился с ним рядом. Через него командир группы держал связь с руководителем операции командиром полка 6-й пехотной дивизии, а также начальником штаба разведбатальона. Мельцер хорошо понимал огромную важность первого этапа операции, которая находится под контролем у командующего армией. Если будет провал, ему головы не сносить. Все застопорится. Не будет дальнейшего развития. Уже два раза с тревогой в голосе его вызывал командир батальона гауптман Ольбрихт. Он с нетерпением ждет двух зеленых ракет и находится в боевой готовности. А здесь эта чертова батарея. Откуда она взялась. Ведь казалось, метр за метром просмотрели.

— Срочно вызывай командира дивизиона, Ридель, — повторил в грохоте очередного разрыва русского снаряда обер-лейтенант. Он понял, что русские стали охотится за первой штурмовой группой, которая очистив первую траншею, приближалась к нему. Ночная мгла стала расступаться. И уже видны были очертания людей. Не дожидаясь нового взрыва, он заполз в первую попавшуюся большую воронку и притянул за шиворот к себе Риделя. — Унтер-фельдфебель, ты меня слышишь?

Тот протер засыпанные землей глаза и улыбнулся от того что еще живой. — Я слышу вас, господин обер-лейтенант. Слышу, говорите.

— Срочно передай на КП, — третий раз уже гаркнул офицер, очумевшему корректировщику. — Пусть заткнут глотку русским иванам справа о нас, что притаились в лесу. Или сегодня смерть пожнет хороший, но жестокий урожай из наших тел. Ты меня понял…? Ты меня понял болван? — старший лейтенант затряс трусливого корректировщика как грушу, приводя того в чувство и тут же по их сжавшимся от страха телам, словно градом, вновь густо сыпануло комьями земли и накрыло новой песчано-прогорклой взрывной волной.