Чужой-3

— Должно быть, они хотят исключить всякую возможность нарушения приказа.

— Вот именно, — мрачно пробормотала Рипли, — они хотят исключить всякую возможность.

— Послушайте, — вдруг забеспокоился Эрон, — надеюсь, вы не собираетесь отменить приказ Компании?

На этот раз Рипли улыбнулась:

— Кто, я? Разве я на это способна?

* * *

Помещение возле входа в хранилище токсичных отходов освещалось неважно, но недостаток освещения не смущал двух заключенных, стоявших на страже у дверей. Теперь в тоннелях и коридорах комплекса не было ни единого существа, которое могло бы причинить вред людям, и даже пойманная тварь давно утихомирилась. На тяжеленной двери по-прежнему красовались все те же три огромные шишки. Они не увеличивались в размерах, и число их не изменилось.

Один из караульных небрежно прислонился к стене и заостренным обломком пластика старательно выковыривал грязь из-под ногтей. Его напарник, сидя прямо на холодном полу, негромко рассуждал:

— А я говорю, эта зверюга уже сдохла.

У заключенного был крупный нос с горбинкой; в другом месте и в другое время его можно было бы принять за ливанского купца.

— Почему ты так думаешь? — спросил его любитель чистых ногтей.

— Ты же слышал, что сказал хозяин. Эта коробка закрывается наглухо: оттуда ничего не выходит, туда ничего не попадает. — Он ткнул пальцем в сторону двери. — Даже газы.

— Да. Ну и что?

Второй караульный покрутил пальцем у виска.

— Пошевели мозгами, дубина. Если оттуда не выходят даже газы, значит, туда воздух не попадает. Эта зверюга сидит там уже столько, что успела не раз передышать всем воздухом, который там был.

Первый караульный бросил осторожный взгляд на искореженную дверь.

— Ну, может, оно и так.

— Что значит — может? Зверюга-то огромная. Стало быть, ей нужно много воздуха. Намного больше, чем человеку.

Первый караульный оставался при своем мнении:

— Откуда мы знаем? Она же не человек. Может, ей нужно меньше воздуха. А может, она впадает в спячку или что-нибудь в этом роде и тогда совсем не дышит.

— А может, ты откроешь дверь и посмотришь, как зверюга себя чувствует?

Первый караульный бросил свое занятие, тоскливо зевнул, но тут же встрепенулся:

— Эй, ты слышал?

Второй повернул голову направо, в сторону тускло освещенного главного тоннеля и усмехнулся:

— В чем дело? Тебе уже привидения мерещатся?

— Да нет же. Будь я проклят, если не слышал.

Теперь и второй караульный услышал приближавшиеся шаги.

— Черт!

Любитель чистых ногтей оторвался от стены, встал в центре тоннеля и внимательно посмотрел вдаль.

Скоро караульные увидели направлявшегося к ним мужчину. Он шел, заложив руки за спину. Они облегченно вздохнули и смущенно рассмеялись.

— Голик, дьявол тебя побери! — сказал второй караульный и снова опустился на пол. — Мог бы дать знать, что это ты. Свистнул бы что ли.

— Точно, — поддержал напарника первый караульный и махнул рукой в сторону хранилища. — Не думаю, что зверюга умеет свистеть.

— Ладно, в следующий раз свистну, — сказал Голик. Слегка покачиваясь, он отрешенным взглядом смотрел куда-то вдаль, мимо караульных.

— Эй, парень, с тобой все в порядке? Вид у тебя какой-то странный, — сказал любитель чистых ногтей.

— У него всегда странный вид, — засмеялся его напарник.

— Все в порядке, — пробормотал Голик. — Ну давайте, открывайте дверь. Мне нужно туда. — Он кивнул в сторону хранилища.

Караульные обменялись удивленными взглядами. Первый осторожно сунул свой маникюрный инструмент в карман и присмотрелся к Голику.

— Что за чертовщину он несет? — не понял второй караульный.

— Бедолага совсем спятил, — убежденно заявил его напарник.

— Слушай, а что вообще тебе здесь надо? И почему тебя выпустили из лазарета?

— Со мной все в порядке. — На лице Голика была написана непоколебимая решимость идиота. — Мне нужно только войти туда и увидеть зверя. Нам с ним надо кое о чем потолковать, — добавил он, как будто его слова объясняли все. — Я должен туда войти, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Но одно я знаю точно: ни ты, болван, и никто другой туда не войдет. Та здоровенная зверюга сожрет тебя живьем. К тому же ты ее выпустишь, и тогда нам всем крышка. Или ты ничего не знаешь, брат?

— Если хочешь покончить жизнь самоубийством, — добавил другой караульный, — пойди и прыгни в любую шахту. Но здесь у тебя ничего не получится. Начальник нам головы оторвет.

Один караульный осторожно направился к Голику.

— Начальник испустил дух, — торжественно объявил Голик и, выхватив из-за спины дубинку, с размаху ударил караульного по голове.

— Что за…? Держи его…!

Голик оказался намного проворнее, чем могли предположить его былые товарищи. К тому же на этот раз им двигали куда более могучие стимулы, чем простое желание набить брюхо. Через секунду оба караульных, обливаясь кровью, лежали на полу. Все было кончено очень быстро. Голик даже не обернулся, потому что в сущности ему было наплевать, живы ли еще его приятели или нет. Им овладела навязчивая идея, которой были подчинены и мысли его, и чувства, и все его существо.

Однако напоследок Голик все же бросил взгляд на распростертые на полу тела: