Чужой-3

— Ах, да. Конечно. Теперь я вспомнил. Плохо, очень плохо. Хороший парень, хоть и засадил меня в эту рубашку.

— Кончай болтать, — недовольно сказал Морс.

Голик продолжал свое:

— Ну, что я сделал? Нет, ты мне скажи, что я сделал?

Морс тяжело вздохнул, выключил видео и уставился на сумасшедшего:

— Не знаю, что ты сделал, но могу точно сказать, что собираюсь делать я. Как мне и приказано, я буду охранять твою задницу.

Голик презрительно фыркнул.

— Ты боишься этого слизняка Эрона?

— Нет, не боюсь, хоть он сейчас что-то вроде начальника колонии. Я просто не хочу, чтобы у меня были недоразумения с Диллоном, и если у тебя есть хоть немного мозгов, в чем я здорово сомневаюсь, ты тоже этого не захочешь.

Голик мрачно хмыкнул.

— Весь мой грех в том, что я рассказал про дракона. Про то, как он расправился с Боггзом и Рейнзом. Никто мне не поверил, но я не врал. Может, кого и нужно было связать, но уж меня-то — в последнюю очередь. Это нечестно. Ты же знаешь, что я правду говорю. Ты сам видел дракона.

Морс согласился:

— Будь я проклят, если нет. Ну и страшилище. Ох, огромное. И ловкое. Ох, ловкое. И премерзкое. — Морс даже содрогнулся. — Если уж умирать, то не дай Бог в его лапах.

— Клянусь, ты прав. — Голик безуспешно рвался из смирительной рубашки. — Слушай, развяжи меня. Ты должен меня развязать. А что, если та зверюга заберется сюда? Я даже убежать не смогу. Я для нее буду готовым завтраком.

— От тебя проку все равно не больше, чем от куска мяса. Сам видел не раз. Но сейчас-то это уже неважно, потому что страшилище сюда не заберется. — Морс гордо улыбнулся. — Мы его поймали. Я и другие. Надежно его упрятали. Представляю, как теперь оно там бесится! Когда придет корабль, с ним разберутся ребята из Компании.

— И правильно, — поспешно согласился Голик. — А я слышал, корабль прилетит уже скоро? Тогда в чем дело? Почему я должен болтаться в этом мешке? К тому времени, когда корабль выйдет на орбиту, руки у меня совсем онемеют. Нужно будет делать операцию. Слушай, Морс, ты же знаешь, операция или не операция, меня не возьмут на корабль Компании, а нового дока мы можем ждать месяцами. И все эти месяцы мне придется мучиться, а виноват будешь ты.

— Э, брось. Я на тебя смирительную рубашку не надевал.

— Не надевал, конечно, но ты же не хочешь меня развязать. А того, кто приказал меня связать, давно уже нет. Эрону на все наплевать. Он слишком занят той бабой-лейтенантом. Он хоть раз спросил обо мне?

— Нет, ни разу, — осторожно признался Морс.

— Вот видишь! — Голик даже раскраснелся, уговаривая Морса. — Морс, я тебя не выдам, от меня никаких неприятностей тебе не будет. Пока не придет корабль, я буду тише воды, ниже травы. Эрон даже не узнает, что ты меня развязал. Слушай, как человека прошу, развяжи. Я жрать хочу. Подумаешь, дел-то всего! Разве не я делился с тобой последней цыгаркой!

— Ну… да, делился.

— Ты же мне друг. Ты мне нравишься.

— Ладно, я тоже против тебя ничего не имею, — заколебался Морс, потом решился и выругался: — А, черт побери, почему бы и нет? Никто не заслужил, чтобы его держали связанным целый день, как последнюю скотину. Даже такой здоровенный дурак, как ты. Только обещай вести себя тихо. Не вылезай из лазарета, а то я потом хлопот не оберусь.

— Конечно, Морс. Как скажешь. — Голик повернулся спиной к Морсу, и тот принялся развязывать веревки. — Нет проблем. Верь мне, друг. Если бы ты оказался на моем месте, я тебя обязательно бы освободил.

— Да, но только я не настолько свихнулся, чтобы самому залезать в твой мешок. А все другие знают, что я в своем уме, — сказал Морс.

— Перестань, не смейся надо мной. А что, разве я говорю, как ненормальный? Конечно, нет. Надо мной все смеются только потому, что я много ем.

— Дело-то совсем не в том, что ты обжора, а в том, как ты ешь. Не научили тебя хорошо вести себя за столом. — Морс сам засмеялся собственной шутке и развязал последнюю веревку. — Ну, кажется, все.

— Слушай, друг, помоги мне вылезти. У меня руки так онемели, что я не могу ими пошевелить.

— Черт! Мало того, что меня поставили смотреть за тобой, так теперь я должен еще и нянькой быть.

Морс стянул с Голика смирительную рубашку. Голик, как мог, старался ему помочь.

— А куда упрятали зверюгу, ты не знаешь?

— В ближайшее хранилище отходов на пятом уровне. Знаешь, мы его так прижали! И надежно упрятали! — Морс с гордостью добавил: — На Ахеронте хваленые десантники ничего не могли сделать, а мы — запросто!

Голик торопился восстановить кровообращение. Он помахал руками в стороны на уровне своих широких плеч, потом стал ими вращать, постепенно делая все более и более широкие круги.

— Но зверюга еще жива? — спросил Голик.

— Да-а. Живучая тварь! Ты бы видел, как она искорежила дверь! Металлокерамическую дверь, понимаешь? — Морс восхищенно покачал головой. — Ну и сильна, сволочуга! Но мы ее все равно поймали.

— Мне нужно увидеть зверя.

Взгляд Голика был направлен мимо Морса, на что-то, известное лишь ему одному. Теперь лицо сумасшедшего выражало непоколебимую, спокойную решимость.

— Мне нужно его увидеть, — повторил Голик. — Он мой друг.