Чужой-3

Дым пробивался между пальцами. Мерфи заметался, наткнулся на одну стенку воздуховода, потом на другую. От невыносимой боли он потерял всякое представление о том, где находится, что должен делать и куда нужно бежать. Он не мог думать ни о чем кроме боли и совершенно забыл о вентиляторе.

В конце концов Мерфи наткнулся на огромные лопасти, и те, словно гигантская мясорубка, моментально перемололи его, разметав по стенкам воздуховода, по корпусу вентилятора бесформенные окровавленные куски. Если бы череп Мерфи не застрял между лопастью и корпусом вентилятора, то прошло бы немало времени, прежде чем товарищи нашли его. Лопасти замерли. Тотчас автоматически включился другой вентилятор, установленный на том же воздуховоде чуть ниже первого.

В штреке снова воцарилась тишина, которую нарушало лишь почти неслышное то ли шипение, то ли бульканье, то ли мяуканье, доносившееся из далекой ниши. Но эти звуки уже никто не мог услышать.

* * *

По сравнению с жильем других заключенных комната Клеменза была роскошной. Положение единственного медика на планете позволяло ему расположиться не только более просторно, но и с комфортом, недоступным большинству жителей Фиорины. Впрочем, и комнату Клеменза можно было назвать лишь относительно комфортной. На Земле, даже в самом затерянном уголке планеты, никто не согласился бы жить в таком закутке.

Клеменз был благодарен судьбе настолько, насколько это было возможно в его положении. Надо сказать, что с недавних пор это положение резко изменилось к лучшему.

На койке, укрывшись простыней и закрыв глаза, лежала Рипли. В другом углу комнаты, возле встроенного в стену шкафчика, Клеменз, дымя сигаретой, наливал из бидона в стакан темную жидкость. Рипли впервые видела его без форменной шапочки. На его бритом затылке отчетливо проступал кодовый номер заключенного.

Клеменз обернулся и, заметив пристальный взгляд Рипли, жестом показал на бидон.

— Прошу прощения, что не предлагаю выпить. Тебе пока нельзя.

Рипли покосилась на стакан.

— Что там на этот раз?

— Ты удивишься, если я скажу.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Рипли. — Ты меня уже удивил.

— Благодарю, — сказал Клеменз и поднял стакан, оценивая прозрачность напитка на свет. — Видишь ли, Компания оставила лишь самое простое медицинское оборудование, но и его можно выгодно использовать. Поскольку мы не всегда можем полагаться на своевременную доставку, кое-какие лекарственные препараты мне приходится синтезировать самому. Все остальное — дело техники. Совсем нетрудно немного изменить программу синтезатора так, чтобы вместо спирта для растирания получилось нечто значительно более вкусное. — Он с довольным видом отпил глоток. — Своего рода хобби, не только полезное, но и приятное.

— Эндрюз знает? — спросила Рипли.

— Не думаю. Во всяком случае я ему не говорил. Если бы знал, наверняка давно бы прикрыл мою лавочку, мотивируя тем, что это плохо отразится на моральном состоянии заключенных. С этим трудно не согласиться. Но пока он пребывает в неведении, я продолжаю свои несложные химические эксперименты и с удовольствием использую стимулирующий эффект продуктов этих экспериментов для удовлетворения своих скромных личных потребностей. — Клеменз снова наполнил стакан. — Не бойся. Я тебе немного оставлю. На будущее.

— С твоей стороны это очень любезно.

— Пустяки. Когда я учился в школе, синтетическая химия и биотехнология были моими любимыми предметами. — Клеменз с минуту помолчал. — Раз уж речь зашла о любезности, то я, конечно, очень тронут, но вместе с тем не могу не отметить, что ты предпочитаешь отделываться словами благодарности вместо того, чтобы прямо ответить на кое-какие из моих вопросов. Надо признать, у тебя это получается очень ловко. Ради Бога, не подумай, что я в претензии. Ни в коей мере. Но проклятая мысль никак не дает мне покоя.

Клеменз по-прежнему держал в руке стакан, а Рипли не сводила с него взгляда.

— Ты начинаешь портить мне настроение.

— Это совсем не входило в мои планы. Но я все же какой-никакой медик, и у меня есть определенные обязанности. Честно говоря, чем упорнее ты уклоняешься от ответа, тем больше разжигаешь мое любопытство. Что ты искала в трупе девочки? Почему ты так настаивала на кремации?

— Понятно. Ты полагаешь, раз я лежу в твоей постели, то обязана дать тебе ответ.

— Бели ты хочешь вывести меня из себя, — терпеливо ответил Клеменз, — то из этого тоже ничего не выйдет. Ты должна мне ответить, но лишь потому, что я, как медик, обязан найти ответ на тревожащий меня вопрос, и еще потому, что я рисковал головой, добиваясь выполнения твоих сумасбродных пожеланий. А то, что ты лежишь в моей постели, к этому не имеет никакого отношения. — Он чуть заметно улыбнулся. — Хотя я не исключаю, что твое упорное молчание осложнит наши отношения.

Рипли покорно вздохнула и повернулась на бок.