Чужой-3

— Осталось только три живых. Скоро мы с ними разделаемся. Терпеть не могу поливать этих ублюдков из шланга. Потом обязательно все ботинки в дерьме.

Мерфи слушал напарника вполуха, мысли его были где-то очень далеко.

— Кстати, Фрэнк, насчет поливать…

— Ты о чем?

Глядя на Мерфи, было нетрудно догадаться, что его захлестнули воспоминания, причем далеко не самые приятные.

— Я хочу сказать, если вдруг тебе подвернулся случай… ну предположим, что подвернулся… что бы яры ей сказал?

— Что ты бормочешь, какой такой случай? — недовольно поморщился Фрэнк.

— Ты же понимаешь. Если бы тебе представилась возможность… — у Мерфи участилось дыхание.

Фрэнк задумался:

— Ты имеешь в виду, совсем случайно?

— Ну да. Если бы она шла одна, и рядом не было бы ни Эндрюза, ни Клеменза. Ну если бы ты вдруг столкнулся с ней нос к носу в столовой или еще где-нибудь, как бы ты к ней подъехал?

У Фрэнка заблестели глаза.

— Проще простого. С женщинами у меня никогда не было никаких проблем. Я бы сказал: "Привет, милочка. Как дела? Не могу ли я чем-нибудь тебе помочь?" А потом посмотрел бы на нее. Не просто посмотрел, а окинул бы взглядом сверху вниз. Подмигнул бы. Она бы сразу смекнула, в чем дело.

— Конечно, — язвительно заметил Мерфи. — А она улыбнулась бы тебе в ответ и сказала бы: "Поцелуй меня в задницу, старый кобель."

— Ну и что? Я с удовольствием поцелую ее в задницу, в любое место, куда она только захочет.

— Да… — Мерфи помрачнел и недобро усмехнулся. — Женщин нужно держать в страхе, крепче любить будут… верно, Фрэнк?

Фрэнк понимающе кивнул:

— Говори с королевами, как со шлюхами, а со шлюхами, как с королевами. Никогда не ошибешься.

Они снова взялись за цепи. Наконец туша заняла то место, какое ей и полагалось, и, раскачиваясь, повисла на крюке. Фрэнк выключил лебедку и вместе с Мерфи отошел на шаг назад. Довольно долго они молча созерцали тушу, потом Фрэнк как бы между прочим непристойно выругался.

— Фрэнк?

— Что?

— Как ты думаешь, отчего сдох этот буйвол? — спросил Мерфи и кивнул в сторону туши.

Фрэнк пожал плечами:

— Откуда я знаю? Просто отбросил копыта. Может, сердце не выдержало.

Мерфи оглядел тушу со всех сторон и усомнился:

— Как это сердце не выдержало? Сколько ему было лет?

— Если верить бумагам, одиннадцать. В расцвете сил. Не повезло бедняге, зато мы в выигрыше. Ты же знаешь, начальник разрешает забивать животных только по большим праздникам. Что до меня, это вроде премии за хорошую работу. Что ты на нее уставился? Потом мы ее разделаем и бросим в котел. Такой туши нам должно хватить надолго. С мясом даже наши концентраты кажутся нормальной жратвой.

— Точно! — Мерфи проглотил слюну, представив себе кусок мяса на ломте горячего свежевыпеченного хлеба.

Потом его внимание привлекло какое-то странное существо, прилипшее к тележке. Тяжеленная туша буйвола раздавила и расплющила непонятное создание. Теперь лишь с трудом можно было различить небольшое дискообразное туловище, толстый гибкий хвост и множество, как у паука, основательно переломанных конечностей. Не скрывая отвращения, Мерфи осторожно поднял противное существо за хвост. Его многочисленные конечности кистью свесились в воздухе.

— Что это за чертовщина?

Фрэнк наклонился над странным существом, бегло оглядел его и равнодушно пожал плечами:

— Кто ее знает. Что я, ксенобиолог, что ли? Похоже на здешнюю медузу. Их иногда выбрасывает на берег.

Мерфи потянул носом. Существо ничем не пахло.

— Наверно, медуза и есть.

И он небрежно отбросил находку подальше.

* * *

Свинцовоплавильный цех походил на адское пекло. Здесь царили огонь и раскаленный воздух, из-за последнего предметы принимали смутные, колеблющиеся очертания. Как и многие другие производственные объекты горно-обогатительного комплекса, цех был оставлен в рабочем состоянии. Выплавка свинца гораздо проще, скажем, производства платиновой проволоки, требовавшего обслуживания тяжелых машин, и поэтому была по силам заключенным. Такая работа поощрялась не только потому, что заключенные с пользой проводили время, но и потому, что здесь производились некоторые детали, позволявшие ремонтировать вышедшее из строя оборудование.

Вот и сейчас автоматические экструдеры засасывали из плавильной печи раскаленный докрасна жидкий свинец и формовали из него тонкие трубы, предназначенные для замены прохудившихся.

Заключенные, выполнявшие функции операторов, кто с восхищением, а кто и с откровенной скукой следили за почти полностью автоматизированным процессом. Этот цех считался завидным местом работы не только потому, что здесь можно было отдохнуть и расслабиться, но и потому, что он неизменно оставался самым теплым помещением во всем комплексе.

— Ты пойдешь? — спросил своего напарника один из заключенных, проверяя показания двух простеньких приборов на панели управления. Как всегда, показания были точно в норме.

Его товарищ недовольно нахмурился:

— Еще не решил. Нам-то что до этого?

— Ничего. Но все-таки хоть какое-то разнообразие.

— Все равно пока не знаю.

Стоявший у пышущей жаром печи третий заключенный повернулся к товарищам и поднял на лоб защитные очки.

— А Диллон там будет?