Чужак в чужой стране

Джубал удовлетворенно оглядел зал, постепенно заполнявшийся государственными деятелями. Он сообщил Дугласу, что желал бы провести «небольшую неофициальную беседу», зная, что подобное заявление привлечет обладающих властью и жаждущих власти, как огонь привлекает мотыльков. Теперь он был уверен, что с Майком к тому же обойдутся, как с сувереном, и весь мир будет наблюдать за этим. Пусть-ка попытаются надуть его потом!

Сэнфорт выгонял из зала репортеров, а бедняга помощник по протоколу лепетал, словно нянька, которая пытается рассадить детей и отвлечь их музыкой, когда вокруг слишком мало стульев и слишком много желающих сесть. Люди все прибывали, и Джубал сделал вывод, что с самого начала Дуглас собирался начать заседание не раньше одиннадцати, а Джубала попросили прибыть на час раньше для частной беседы. Что ж, задержка была на руку Джубалу.

Вошел лидер Восточной коалиции. Господин Кунг не являлся главой делегации, согласно протоколу, он обладал всего лишь статусом «участника ассамблеи». Но Джубал не удивился, увидев, как помощник по протоколу бросил все и кинулся усаживать главного политического противника Дугласа за основной стол рядом с местом, предназначенным для Генерального секретаря. Джубал еще раз убедился: нет, Дуглас вовсе не дурак.

Майк с восторгом приветствовал доктора Нельсона, корабельного врача «Чемпиона», и капитана Ван Тромпа — они пришли вместе. Джубал тоже порадовался: у парня появилось занятие, пусть поболтает с людьми, а не сидит перед камерами, словно кукла. Джубал воспользовался их прибытием и пересадил свою команду. Майка он устроил против того места, где должен был сидеть Генеральный секретарь, сам сел в кресло слева от Майка, так, чтобы без труда дотянуться до него рукой. У Майка были весьма смутные понятия о человеческих манерах, поэтому Джубал разработал несколько незаметных сигналов, типа тех, что используются при дрессировке породистых лошадей: «встань», «сядь», «поклонись», «пожми руку». Но Майк не лошадь, и ему потребовалось всего пять минут, чтобы все усвоить.

Оторвавшись от своих товарищей, Махмуд обратился к Джубалу:

— Доктор, капитан и врач — тоже братья Майка, он хотел бы повторить церемонию, чтобы «породнить» нас всех, но я посоветовал ему подождать. Вы одобряете?

— Что? Да, конечно. Не в такой толпе. («Проклятие, сколько же у Майка «братьев»?») Может, вы все трое поехали бы с нами, мы бы перекусили и поговорили.

— Сочту за честь. Думаю, другие тоже.

— Отлично. Доктор Махмуд, у Майка есть еще какие-нибудь братья?

— Нет. С «Чемпиона» больше никого. — Махмуд решил не задавать аналогичный вопрос, чтобы не показать, насколько он был смущен, обнаружив, что связан «родственными узами» с незнакомыми людьми. — Я сообщу Свену и Старику.

Кто-то коснулся плеча Хэршо.

— Здесь находится Человек с Марса?

— Да.

— Я Том Бун, сенатор Бун, у меня сообщение от верховного епископа Дигби.

Джубал, мгновенно обмозговав ситуацию, подал Майку сигнал «встать и пожать руку».

— Сенатор, я — Джубал Хэршо. Мистер Смит, — сенатор Бун.

— Как поживаете, сенатор Бун? — отозвался Майк, как будто находился в школе танцев. Он с любопытством рассматривал Буна. Майк уже понял, что «сенатор» не означает «Старейшина», но тем не менее ему было интересно. Он решил, что пока не может грокнуть слово.

— Отлично, благодарю вас, мистер Смит. Буду краток. Похоже, вот-вот начнется представление. Мистер Смит, верховный епископ Дигби поручил мне передать вам личное приглашение посетить службу у алтаря архангела Фостера в церкви Нового Откровения.

— Не понял?

Джубал тут же вмешался.

— Сенатор, как вам известно, многое — почти все здесь — пока ново для Человека с Марса. Но мистер Смит наблюдал одну из ваших служб по стерео…

— Это не одно и то же.

— Согласен. Он был искренне увлечен и завалил меня вопросами, на многие из которых у меня не было ответа.

Бун пристально поглядел на него:

— Так вы не принадлежите к числу истинно верующих?

— Должен признать, что нет.

— Приходите к нам, для грешника всегда есть надежда.

— Благодарю вас, непременно («Обязательно, дружок, уж я не отпущу к вам Майка одного»).

— В следующее воскресенье, я сообщу епископу Дигби.

— В следующее воскресенье, если получится, — поправил его Джубал, — мы ведь можем оказаться в тюрьме.

Бун ухмыльнулся:

— Да, такая возможность всегда есть, а? Сообщите мне или епископу, и вам не придется там долго сидеть. — Он окинул взглядом комнату. — Стульев маловато, бедному сенатору и приткнуться негде, когда вон сколько «шишек» толкают друг друга.

— Может быть, вы окажете нам честь, — вежливо произнес Джубал, — и присоединитесь к нам?

— Что?! О, благодарю вас, сэр, где-нибудь сбоку.

— Конечно, — добавил Хэршо, — если вы не будете против того, что вас увидят сидящим рядом с марсианской делегацией. Мы не хотели бы ставить вас в неудобное положение.

Бун почти не колебался:

— Вовсе нет! Между нами, епископа очень, очень заинтересовал ваш молодой человек!

— Прекрасно. Около капитана Ван Тромпа есть место — вы знакомы?