Чужак в чужой стране

Если марсианину требовалось несколько минут или несколько лет на размышление — он размышлял. Если другу нужно было пообщаться с ним, друг ждал. В их распоряжении находилась целая вечность, и спешить было ни к чему — «спешка» не входила в число известных на Марсе понятий. Скорость, спешка, одновременность, ускорение и прочие абстракции, определяющие строение Вселенной, были частью марсианской математики, но не относились к числу марсианских эмоций.

Напротив, бесконечное стремительное движение человеческой жизни происходило не от математической необходимости, не от времени, но вызывалось безотлагательной неистовостью, изначально заложенной в полной полярности двух полов.

Система «хлопальщиков» развивалась на планете Терра медленно. В прошлом любой земной правитель время от времени собирал подданных, чтобы самые ничтожные из них могли обратиться к нему без посредников. Отголоски этой системы слышались еще долго, даже после того, как королей почти не осталось — англичанин мог бы крикнуть: «Герольд!», хотя ни один из них этого не делал; самые умные управляющие оставляли двери открытыми для всякого танцора или бродяги даже в конце двадцатого века. Остатки этого принципа были забальзамированы навечно в I и IX Поправках Конституции Соединенных Штатов, хотя их и отменили статьи Конституции Всемирной Федерации.

Ко времени возвращения «Чемпиона» на Землю правил доступа к высшей власти фактически не существовало, независимо от номинальной формы правления, и о могуществе персоны можно было судить по многочисленным хлопальщикам, отделявшим ее от толпы. Их теперь называли исполнительными помощниками, частными секретарями, пресс-секретарями, регистраторами, ответственными за назначение встреч и так далее, но все они на самом деле были «хлопальщиками», потому что каждый из них мог наложить вето на попытку общения извне.

Эта сеть официальных хлопальщиков порождала толпы неофициальных лиц, которые «нахлопывали» что-нибудь Великому Человеку без ведома официальных «хлопальщиков», пользуясь счастливой возможностью, или черным ходом; или незарегистрированным телефонным номером. Неофициальные лица назывались так: «партнер по гольфу», «кухонный кабинет», «лоббисты», «бывший государственный деятель», «пятипроцентник» и тому подобное. Неофициальные лица, в свою очередь, также раскидывали свои сети, и в конце концов добраться до них становилось столь же трудно, как и до самого Великого Человека. Тогда возникали вторичные группировки, пытавшиеся обойти хлопальщиков. И человек, занимавший самое высокое положение, оказывался в центре настоящего лабиринта неофициальных лиц, настолько же сложного, насколько сложны были официальные ряды, окружавшие того, кто был всего лишь «важным лицом».

Доктор Джубал Хэршо, клоун-профессионал, любитель подрывать общественные устои и тунеядец по призванию, обладал почти марсианским взглядом па понятие «спешка». Сознавая, что ему осталось жить не слишком долго, и не обладая ни марсианской, ни канзасской верой в бессмертие, он собирался прожить каждый оставшийся ему драгоценный миг так, словно это и есть вечность — без страха, без надежды и смакуя его, как сибарит. Стремясь к такой жизни, он желал большего, чем бочка Диогена, но меньшего, чем дворец удовольствий Кубла-хана. Владения его были не слишком велики: несколько акров, огороженных проволокой, через которую пропущен электрический ток; дом из четырнадцати комнат, или около того; секретари и прочие современные удобства. Чтобы содержать свое скромное гнездо и немногочисленный штат, он прилагал минимум усилий, но с максимальным вознаграждением: легче было оставаться богатым, чем бедным, а Хэршо желал жить в неспешной роскоши, занимаясь лишь тем, что доставляло удовольствие Хэршо. Он сокрушался, если ему приходилось торопиться, и никогда не признавал, что это доставляет ему удовольствие.

Сегодня утром ему понадобилось поговорить с главным чиновником планеты. Он понимал, что система хлопальщиков практически сводит «на нет» саму возможность такого общения. Хэршо не снисходил до того, чтобы окружить себя хлопальщиками соответственно собственному рангу: он сам брал трубку, когда звонил телефон, он всегда использовал шанс нагрубить незнакомому человеку за то, что тот нарушает покой Хэршо по «пустякам», — по «пустякам» с точки зрения его, Хэршо. Он знал, что ничего такого во дворце быть не может, Генеральный секретарь не отвечает на звонки сам. Но Хэршо годами учился дурачить людей, а потому сразу после завтрака бодро принялся за дело.

Имя помогло ему преодолеть первые ряды хлопальщиков. Он был достаточно важной персоной, и его не могли «послать», просто положив трубку. Его переключали от секретаря к секретарю, и наконец он оказался лицом к лицу с вежливым молодым человеком, который готов был выслушать все, что угодно было сказать Хэршо, но соединять его с Достопочтенным мистером Дугласом он не желал.