Чужак в чужой стране

Джубал, мы перешли с одной службы на другую, приспособиться оказалось довольно сложно. Во внешнем круге была не столько служба, сколько лекция, да наполовину развлечение — ну, а тут почти что колдовской обряд. Теперь Майк облачился в мантию, он казался выше, аскетичнее, собраннее, глаза его сверкали. Там было сумрачно, играла музыка, от которой мурашки шли по коже, но все же под нее хотелось танцевать. Мы с Пэтти устроились на кушетке, напоминавшей постель… О чем была служба, не знаю. Майк пел что-то по-марсиански, они отвечали ему на том же языке, лишь выкрикивая по-английски: «Ты Бог! Ты Бог!», а потом добавляли какое-то марсианское слово, но если я попытаюсь его воспроизвести, у меня горло заболит.

— Это? — тут Джубал что-то прокаркал.

— А? Похоже. Джубал… и вы попались? Вы что же, издевались надо мной?

— Нет, меня обучил Махмуд — говорит, жуткая ересь. По его убеждению. Эти звуки Майк переводит на английский как «Ты есть Бог». А Махмуд уверяет, что это и перевести невозможно. Вселенная, заявляющая о самосознании… или же «признаем свою вину» — без намека на раскаяние… и еще дюжина смыслов… Махмуд говорил, что и по-марсиански-то не понимает смысл слова, разве что, по его мнению, оно ругательное и самое худшее к тому же… больше похоже на вызов Сатаны, чем на благословение Божие. Продолжай. Что там еще было? Просто кучка фанатиков, вопивших по-марсиански?

— Нет, Джубал. Они не вопили, и на фанатиков не похожи. Временами они еле шептали. Потом слегка возвышали голоса. Там был какой-то ритм, мелодия вроде кантаты… но не похоже было, чтобы все это отрепетировали заранее. Скорее они напоминали единое существо, напевающее себе под нос все, что взбредет в голову. Джубал, вы же видели, как фостериты доводят себя…

— Да, к сожалению.

— Так вот, здесь неистовство иного рода. Все так спокойно, расслабленно, будто засыпаешь. Но вместе с тем напряженно, и это напряжение все возрастает. Джубал, вы бывали на спиритическом сеансе?

— Конечно, я перепробовал все, что мог, Бен.

— Значит, вы знаете, как может нарастать напряжение, притом что никто не двигается и слова не говорит. Больше похоже на такой сеанс, чем на «возрождение» или даже на самую обычную спокойную церковную службу. Но ничего тихого — в них был заключен сильнейший шум.

— Называется «аполлонический».

— Как?

— В противовес «дионисийскому». Люди упрощают «аполлонический», называя такие вещи «спокойными», «мягкими», «прохладными». Но «аполлонический» и «дионисийский»— две стороны одной монеты. Монахиня, преклоняющая колени у себя в келье, способна испытывать большее возбуждение, чем жрица Пана, отмечающая весеннее равноденствие. Экстаз в мозгу, а не в сопутствующих упражнениях. — Джубал нахмурился. — Есть еще одна ошибка: «аполлоническое» отождествляют с «хорошим» просто потому, что наиболее уважаемые наши секты «аполлонические» в их ритуалах и представлениях. Предрассудок. Но продолжай.

— Ну… нельзя сказать, что там было тихо, как у монахинь.

Они бродили по залу, менялись местами, обнимались… Вроде бы, дальше этого дело не заходило, хотя освещение было тусклое. Одна девушка собралась было к нам присоединиться, но Пэтти сделала какой-то знак, она поцеловала нас и отошла… — Бен ухмыльнулся. — Отлично целуется, кстати. Я был единственным человеком, не облаченным в мантию. Чувствовал себя чересчур заметным. Но она как будто не обратила на это внимания.

Все так легко получилось… но согласованно, как двигаются мышцы балерины. Майк постоянно что-то делал, то впереди, на возвышении, то бродил между ними… один раз он оказался рядом, положил мне руку на плечо. Потом поцеловал Пэтти неторопливо, но быстро. Он молчал. За его спиной, когда он вставал, как бы возглавляя всех, была какая-то штука, похожая на большое стерео. Он пользовался ею для своих «чудес», однако слово говорил другое, не по-английски. Джубал, любая церковь обещает чудеса — но не делает.

— Исключение имеется, — прервал его Джубал. — Многие из них творят чудеса, например, «Христианская наука» и римско-католическая церковь.

— Римско-католическая? Вы имеете в виду святой источник в Лурде?

— Я имел в виду чудо пресуществления.

— Х-м-м… не берусь судить о столь тонком деле. А что касается «Христианской науки»… если сломаю ногу, предпочитаю костоправа.

— Тогда смотри внимательнее под ноги, — проворчал Джубал. — Не мешай мне.

— И не думаю. Не хотелось бы мне оказаться в руках соклассника Уильяма Харви.

— Харви умел залечивать переломы.

— Да, но как насчет его соклассников? Джубал, возможно, названные вами примеры и являются чудесами, но Майк предлагает нечто более впечатляющее. Либо он великолепный иллюзионист, либо потрясающий гипнотизер…

— Может, и то и другое.

— … или же ему удалось утрясти все по закрытому стерео-видению так, что его трюки нельзя отличить от реальности.

— Неужели ты не допускаешь, что это подлинные чудеса, Бен?