Чужак

Вот и сейчас он сидел за необъятным столом коменданта последнего южного форта, и мрачно проглядывал бумаги. Засыпали мы с ним ещё вместе, но долго Вадим рядом со мной не пролежал.

На карте за его спиной торчали булавки с подписанными бумажными хвостиками. Дозоры, патрули, дорога, по которой выводили на север небоеспособных пленников из фортов, даже перехваченные группки работорговцев — с точной датой и числом спасённых рабов. Любое действие наших войск отмечалось на карте незамедлительно. Любой маршрут — провешивался разноцветными нитками.

Именно поэтому рядом с Кейготом всегда находился один из Шеславов. При всех его достоинствах, читал вождь плохо, и только церемониальный шрифт. Скоропись всегда повергала его в ступор, а скоропись Вадима — тем более. Насколько хорошо Вадим умел чертить карты и описывать затейливые технические идеи, настолько же плохо выглядела его речь на письме.

— Полтысячи воинов, — очередная бумага легла на стол. — Плюс-минус раненые, без учёта минимальных гарнизонов по фортам и конных патрулей. Не более сотни мушкетёров.

Вадим заметил, что я проснулась, и как всегда начал говорить, будто наш разговор не прерывался.

— Если мы разбавим их пикинёрами, — Вадим бездумно пощёлкал туда-сюда костяшками абака на столе, — у нас получится пехотная линия глубиной не больше пяти рядов, причём стрелять они будут с перерывами. Станковые арбалеты фортов слишком тяжёлые для стрельбы в поле. Рассчитывать придётся лишь на лучников, а стрелы убивают через стёганки гораздо хуже пуль.

— У нас есть пушки, — напомнила я.

— Есть, — согласился Вадим. — Только на каждую нужно пять человек, и быстрых выстрелов это не гарантирует. При любом прямом столкновении они становятся одноразовым оружием. Второй залп в лучшем случае получается в упор, в худшем — по бегущей пехоте. Нашей пехоте.

— И как тогда? — осторожно спросила я.

— А никак, — ответил Вадим. — Прямое боевое столкновение мы себе позволить не можем до сих пор. Только не с равным противником.

— Раньше тоже не могли, — я вспомнила рассказы воинов. — Засыпали обоз стрелами на марше и всё. Наёмники в ответ стали прикрывать фургоны конными разъездами. Быстро прорваться не получалось, а потом их стрелки добегали к месту боя на расстояние выстрела, и приходилось отступать.

— Фургоны, говоришь, — Вадим задумался. — Так вот почему их получалось останавливать дождём!

— Ну да, — подтвердила я. — Боевые повозки наёмников Ленно слишком тяжёлые, они вязнут. Но это лишь средство задержать врага.

— Порой и этого вполне достаточно, — Вадим задумался. — Насколько сложно вызвать дождь?

— Дело в не в этом, — я в очередной раз вспомнила, как мало известно ему о путях Народа. — Боги слышат людей не везде и не всегда. Сейчас Мать услышит меня лишь дальше к востоку, и то нужно ждать целую неделю.

— Хочешь сказать, она движется? — Вадим заинтересовался. — Из одного места силы в другое? Как луна по небу?

— Луны, — автоматически поправила я.

— Что? — удивлённо переспросил Вадим.

— У нас их две, — терпеливо пояснила я. — Неужели ты ни разу не обратил внимания?

Вадим только улыбнулся. Он действительно этого не замечал, пока я не сказала!

— Но это не имеет значения, — продолжила я, чтобы скрыть удивление. — Движения Матери не имеют отношения к ходу лун, звёзд, и прочих светил. Она Мать-Земля, и события неба ей не указ.

— Отец-Небо придерживается несколько иного распорядка, — заметил Вадим. — Он пришёл к нам сам.

— Отец, — я на мгновение задумалась, чтобы подобрать объяснение. — Небо покровительствует воинам. Отец видит лучших воинов Народа, везде и всегда. Он радуется их успехам, или берёт последнюю искру жизни в их тускнеющих глазах, каждый раз, и с каждым из своих детей. Но его нельзя позвать, он снисходит, когда считает нужным.

— Удобная позиция, — задумчиво произнёс Вадим. — Жаль, нам это не поможет. Как я понимаю, до божества квадратно-гнездовой бомбардировки ваш пантеон ещё не дорос?

— Война — дело мирское, — я чувствовала себя как перед юношами, готовыми отправиться за своим первым взрослым именем. — Война, увод чужой лошади, похищение невесты — это земные доблести. Боги могут быть рядом, когда ты совершаешь подвиги, они могут укрепить дух воина, или указать ему путь, но боги не будут вмешиваться. Они защищают народ и его свободу. Право жить и процветать. А род, табун и семью могут защитить лишь воины.

— Иначе, зачем они вообще нужны? — улыбнулся Вадим.

— Именно, — согласилась я.

Вадим хотел сказать что-то ещё, но так и не успел. Крик снаружи привлёк его внимание. Он подскочил к окну башни.

— Наёмники, — во дворе кружил на лошади взмыленный гонец. — Наёмники Ленно собрали четвёртую армию! Им осталось меньше одного месяца пути до первого форта!

— Началось, — Вадим повернулся ко мне. — Только сейчас и здесь всё действительно и началось!

Глава пятая

Вадим Колпаков, утомлённый солнцем