Чувства навыворот

— Зачем? Как минимум чтобы тебя спасли от слетевшего с катушек…

— Мне не нужна их помощь! Я справлюсь с тобой и самостоятельно, — заявила Ира с несвойственной ей прежде надменностью. — Ты ничего мне не сделаешь! Попугаешь, поглазеешь, нагрубишь и отпустишь! Все, как обычно!

От его взгляда повеяло арктическим холодом.

— И откуда в тебе такая уверенность?

— Просто знаю…

— Знаешь что?

— Что настоящего вреда ты мне не причинишь!

— Ой, ли? Я с радостью придушил бы…

— А еще знаю, почему ты так себя ведешь!

— Ну, давай! Удиви меня!

— Мы давно не виделись…

— И?

— Очевидно же, что у тебя ломка!

— Ло… ломка?

— Именно! Не на ком больше злость срывать, — Синицына аж подобралась вся под его вмиг озверевшим взглядом, — а меня нет рядом, чтобы пар-то выпустить. Вот и…

Красницкий подался чуть вперед и угрожающе зашипел:

— Осторожнее, пучеглазая! Уж не хочешь ли ты сказать, будто я подсел на тебя, как на наркоту?

— Нет! — она расхрабрилась окончательно, с вызовом глядя в его подернутые поволокой глаза. И в зрачки размером с радужку. — Но, похоже, кое-кто слишком сильно…

— Ирина!

— …соскучился…

— Закрой рот!

— …по своей…

— Довольно!

— … игрушке!

— Сука!

Все. Разум помутился. От напускного спокойствия не осталось и следа.

— Так соскучился, что хоть на стену лезь, да? — пролепетала Ирина, совершенно не понимая, зачем провоцирует его. — Скажи мне! Да?

«Ох, если бы взглядом можно было убивать…»

На несколько мучительно долгих секунд повисло гнетущее молчание. Красный медленно разжал пальцы той руки, которой все это время удерживал запястья девушки, даруя ей тем самым призрачную свободу, коей она тут же воспользовалась, застенчиво поправляя купальник и полностью скрывая себя от посторонних глаз. И, похоже, сей невинный жест взбесил парня окончательно.

— Нет, Синичка! — вцепился он в ее волосы мертвой хваткой и потянул вверх, вынуждая Ирину приподняться на носочках. — На стену я лезу по иной причине… по причине, напоминать о которой мне определенно не стоило! Но в твоих словах, действительно, есть доля истины, мое рыжее пучеглазое недоразумение!

— В каком смы…

— Да! Твоя правда! Я, капец, как соскучился… по своей игрушке! Но и она, судя по всему, скучала по мне не меньше!

— Совсем уже…

Вячеслав не позволил ей отреагировать должным образом. Собственнически прижался всем телом — кожа к коже, и бесцеремонно (даже грубо) впечатал Ирину в стену, одним махом вышибая весь воздух из легких. А затем, умело пользуясь растерянностью девушки, с громким отчаянным стоном набросился на ее застывшие в изумлении губы, кусая их едва ли не до крови.

Глава 18

Ирина

Совершенно неожиданное, но решительное прикосновение его рта к ее губам было сродни удару током. Статическому разряду чудовищной силы.

Нет. После такого… не выживают!

После такого падают замертво, распадаясь на атомы!

Словно тысячи вольт промчались по напряженным мышцам сиюсекундно, беспощадно жаля нутро острыми иголками. Парализуя тело. Останавливая дыхание. Лишь беснующееся сердце, готовое вот-вот выскочить из груди, выдавало в ней признаки живого человека. В голове стало пусто. До жути.

Лишь одна тревожная мысль громким набатом прорывалась сквозь кокон затуманенного сознания:

«Он же целует меня! Он. Меня. Целует».

Впрочем, назвать сие странное действо поцелуем язык все же не поворачивался. Это было…

Жесткое. Тотальное. Жадное. Обладание. Ее ртом.

Вячеслав остервенело ласкал Ирину, настойчиво вгрызаясь в податливые пухлые губы. Покусывал их. Посасывал. Облизывал. Умеючи играл.

Зажмурившись и сильнее стиснув в кулаке шелковистые рыжие пряди, он самозабвенно пожирал ее, не позволяя даже шелохнуться. Пикнуть.

В итоге Ира не могла ни оттолкнуть парня, ни ответить на столь дикий поцелуй, дабы разделить с ним их общее безумие, сладостную изощренную пытку. Именно пытку. Потому что, как оказалось… целовался Слава… больно. Чертовски больно! И похоже, делал это намеренно, сурово наказывая за что-то бывшую одноклассницу. За что-то, известное лишь одному ему.

Обидно. Не так она представляла себе свой первый поцелуй. Не так.

«Полегче, идиота ты кусок! Пожалуйста, давай полегче!»

Естественно, Красницкий ничего не слышал. И чем сильнее молодого человека лихорадило от их близости, чем надрывнее он дышал, тем крепче стискивал Ирину своими ручищами. Тем мощнее вдавливал ее хрупкое тело в стену. Тем агрессивнее напирал, обрушивая на нее всю свою дикую страсть.

Страсть, к которой она оказалась совершенно не готова.

Как и к шквалу эмоций, обрушившихся на нее тяжеленной лавиной.

Дышать внезапно стало нечем. В груди склизкой змеей шевельнулась паника.

— Слав! — ведомая инстинктом самосохранения, Ира попыталась отстраниться. Да не тут-то было. Не отрываясь от своего занятия, он протестующе зашипел и демонстративно дернул ее за волосы, фиксируя голову в прежнем положении. Сбивая с нее всю спесь. Демонстрируя свою власть. Превосходство. И вынуждая послушной овечкой замереть на месте.

Но сдаваться просто так девушка не собиралась.

«Я хочу запомнить свой первый поцелуй иным! — настырно топнула ногой. — И я запомню его иным! Пусть даже… с тобой!»