Чумные псы

— У меня все по-другому, — твердо стоял на своем Рональд. — Если уж на то пошло, человечеству, кстати, тоже некоторое прореживание не помешало бы… Но я другое хочу сказать. По мне, ни в какие ворота не пролезает, например, то, что некоторые деятели ввозят греческих черепах, которым совершенно не подходит климат Британии, и продают их здесь в качестве домашних питомцев. А люди их покупают, понятия не имея, как с ними правильно обращаться. Они думают, что все делают как надо, только черепашки мрут почему-то… Хорошо хоть запретили продавать маленьких цыплят для домашнего содержания, но оставили в законе лазейку, и продажа маленьких утят почему-то уже не преследуется! А ведь они тоже все гибнут, причем почти сразу же… Вот я и говорю, что голый энтузиазм, не подкрепленный настоящими знаниями о птицах и зверьках, — сущая беда! А посему лучше нам не будить лихо, пока оно тихо. Возьми домой из природы любое животное, и оно обречено! Просто потому, что кто-то вмешался в естественный ход его жизни, ничего в нем не понимая!

Сэр Питер открыл жестяную баночку пива и отхлебнул.

— На самом деле, — сказал он, — эта история тянется уже много веков. Древние, к примеру, тем же занимались. Гай Валерий Катулл[105]…

— Кто же спорит, — отозвался Рональд. — Я лишь хочу сказать, что в современных условиях все достигло небывалых масштабов. Люди до того помешались на домашних любимцах, что под угрозой оказались целые виды!

— Вообще-то может иметь место и обратный эффект, — ответил Питер Скотт. Он был по жизни человеком сдержанным и внутренне справедливым; однажды, когда корреспондент телевидения спросил его, почему он проиграл парусную гонку, сэр Питер спокойно ответил: «Все просто, те ребята выступили лучше, чем мы»[106]. — Возьми, к примеру, волнистых попугайчиков. До начала тридцатых годов за пределами Австралии их не очень-то и знали. А теперь их мириады по всему свету! Просто потому, что почти каждый хочет себе клетку с такой вот птичкой. Разве нельзя сказать, что вид процветает?

— А взять зоопарки? — пропустив мимо ушей замечание друга, с жаром продолжал новозеландец. — Одно дело, если там все хорошо, но ведь многие изо всех сил стараются приобрести редких, нежных животных, отлично зная при этом, что не смогут обеспечить им надлежащий уход, при котором они были бы здоровы и счастливы! Итог плачевен — зверя привозят, и почти сразу он погибает! Это закулисная сторона зоопарков, это то, чего посетителям не показывают… Дельцы, которые поставляют зверье в зоопарки, отправляются в джунгли, в дождевые леса, во все укромные уголки мира, и платят туземцам за то, чтобы те поймали им то или иное животное. И что происходит? Туземцы берутся за дело, ставя самые варварские ловушки, калеча и убивая всех подряд, в том числе кормящих самок… Приносят перекупщикам нескольких малышей, получают свои деньги, и все довольны. Из этих пойманных только малая часть выдерживает дорогу до места. А делец, глядишь, еще и забавную книжку напишет о своих приключениях, и люди будут радоваться ей не меньше, чем поездке в его зоопарк… а что на самом деле происходит, никто видеть не желает!

— И все-таки, — сказал Питер Скотт, — в том, что касается интереса и доброй воли общественности, зоопарки все же сыграли положительную роль. По крайней мере с начала двадцатого века мы очень продвинулись в плане образования. Возьми, например, леопардовые шубки или чучела колибри на дамских шляпках! Это же было когда-то вполне комильфо… Правда, мы и потеряли немало, просто потому, что человечество стало очень уж многочисленным. Животные вытесняются из привычных мест обитания…

— …А сочувствующая часть человечества предпочитает невежественное сюсюканье, — упрямо продолжал Рональд. Ненадолго отпустив руль, он выудил банан из палубного рундучка. — Авторы вроде Адамса заставляют своих персонажей-животных действовать подобно людям, хотя гораздо правильнее было бы описывать их как автоматы, управляемые генетически унаследованной программой. В смысле: на входе стимул — на выходе реакция. Смотри, ведь очень часто самым лучшим специалистом по содержанию того или иного животного является человек, который на это животное охотится! Вот ты, например, в молодости охотился, да и я тоже… А почему так? А потому, что охота не сентиментальна. Розовым соплям там не место… Погоди, Питер, по правому борту не Рэйвенгласская дельта?

— Она самая, — кивнул сэр Питер. — Хорошо курс держишь, Рональд. Если возьмешь чуть-чуть к югу, как раз к устью и выйдем… Только подождать надо, пока вода немного прибудет, тогда и войдем. Чего доброго, еще успеем пивка попить в «Гербе Пеннингтонов»… Заметил, ветер свежеет? Должно быть, прилив только что повернул!

Волна гулко ударила «Ориельтон» в скулу, высоко над бортом взвился фонтан пены. Питер Скотт поднял воротник непромокаемой куртки и потянулся к биноклю.