Чумные псы

«Во дела, — подумал он, обегая огромный валун. — Это неестественно! Она же совсем рядом, уж всяко не дальше, чем мой хозяин для меня мячик закидывал! И ничего! Совсем ничего! Как странно!»

Выскочив из-за скалы, он увидел суку всего в десятке ярдов от себя. Пожалуй, она была крупнее его самого. Бурая жесткая шерсть задевала стебли вереска в такт неуклюжему бегу.

«Чем дальше, тем интереснее, — продолжал рассуждать Надоеда. — Ясное дело, удирать от меня она даже не пытается! Двигается совсем медленно, только я почему-то никак не могу ее догнать… И запах — куда делся ее запах, хотел бы я знать? A-а, я, кажется, понял… ой, как стыдно! Должно быть, белые халаты что-то над ней учинили… примерно как надо мной… и начисто лишили ее запаха! И что же она теперь делать будет, бедняжка? Она не сможет никому рассказать, где была, не сумеет очаровать кобеля, даже меток не оставляет… Это ж надо быть такими жестокими свиньями! Прав был Джимджем… Нет уж, пусть со мной что угодно случится, но я рад, что мы оттуда удрали… Мышка, мышка, ну что же у меня в глазах так мутится? Убери хвостик, не мешай! Ага, вон она впереди…»

Надоеда перескочил через заброшенную водомоину и устремился к верховьям ручья. Время от времени он подавал голос, но сука так ни разу и не ответила.

«Надеюсь, Рауф еще не вернулся с охоты, — размышлял пес. — Он же будет беспокоиться, обнаружив, что меня нету! Впрочем, если очень захочет, разыщет по запаху. Уж я-то точно запаха не потерял… Ага! Я, кажется, понял, куда она направляется! Мы почти рядом с тем большим баком, который так не понравился Рауфу в ту ночь, когда я пел на луну, а потом нашел кулек с картофельными чипсами… Поди ж ты, как далеко мы забежали! А что это такое белое вон там, наверху теснины? Никак снег? Эта сучка точно вконец спятила! В такую даль меня затащить — и хоть бы слово сказала!»

Выскочив на неприютную пустошь под отвесными обрывами Ред-Тарна, Надоеда огляделся вокруг и увидел, что оказался на дне гигантской, очень крутой, окруженной высокими утесами каменной чаши. Только смутно мерцали в ночи снежные языки, спускавшиеся по расщелинам. Прямо перед ним вздымалась величественная круча восточного склона Хелвеллина, примыкавшая с юга к изломанному хребту Страйдинг-Эдж, черневшему на фоне луны. Под ним лежало молчаливое озеро, серое и неподвижное, точно кладбищенское надгробие. Когда где-то там, в доброй сотне ярдов, плеснула рыба, Надоеда вздрогнул. Его нервы были почему-то напряжены до предела, а почему — он и понятия не имел.

Одолеваемый зловещими предчувствиями, он какое-то время стоял на берегу озера, раздумывая, не повернуть ли ему подобру-поздорову обратно, пока ничего скверного не случилось. Терьеру было настолько не по себе в этом уединенном месте, что даже незнакомая собака интересовала его все меньше. Если она честная и правильная собака, то почему не ведет себя подобающим образом? Да и самого Надоеду начало охватывать почти такое же нереальное ощущение, как когда-то на Хард-Нотте.

«А вдруг мне опять станет дурно, как тогда? — тоскливо подумал фокстерьер. — Надо все время держаться Рауфа и не отходить ни на шаг. А то появится опять какой-нибудь смуглолицый незнакомец с ружьем… Бедняга! Я же совсем не хотел убивать его! Нет! Я и на эту собаку не хочу накликать беду… Все! Я возвращаюсь»

— Хватит меня дурачить! — пролаял он и пустился вниз по ручью, тем же путем, каким забрался сюда. Тем не менее любопытство, которое вызвала в нем странная сука, таившаяся в папоротниках, не оставляло его. Остановившись под навесом невысокой, обросшей лишайниками скалы, Надоеда полакал водички и снова пролаял: — Я ухожу, слышишь?

— Слышу, — раздалось мгновенно, как эхо, прямо у него за спиной.

Подпрыгнув от неожиданности, Надоеда крутанулся на месте. Собака стояла под той же самой скалой, всего в нескольких шагах от него. Задрав заднюю лапу, она почесала за ухом, после чего по праву более крупного зверя первой подошла и обнюхала Надоеду. Тот стоял совсем неподвижно, ощущая, какой ледяной у нее нос. Ледяной — и почему-то сухой, а не влажный.

«А я был прав, — подумал он. — У нее в самом деле запах украли. Ох, стыд-то какой… Они способны на что угодно, эти белые халаты. Что хотят, то и творят!»

Покончив с обнюхиванием, сука уселась рядом, и он спросил ее:

— Ты что тут вообще делаешь?

— Сторожу.

«Чего-чего?.. — подумал Надоеда. Ее ответ достиг его в виде какого-то звукового тумана, проникшего прямо в голову. — Надо собраться с мыслями, а то еще решит, что я дурнее, чем есть на самом деле!»

— Что? — переспросил он вслух. — Что ты сказала?

— Сторожу.

— Сторожишь что?..

Собака ничего не ответила.