Читаем Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене полностью

Водоснабжение Парижа (Из книги Р. Фюрона «Проблема воды на земном шаре»)

Когда Цезарь прибыл в Лютецию, примерно в 50 году до н. э., ее население пользовалось водой Сены и ее небольших притоков: Бьевр (который впадал в Сену у современного моста Аустерлиц), Фекан и Меннльмонтан. Существовало еще несколько источников, названия которых сохранились до наших дней: в долине реки Бьевр (источники Мюлар и Клерк), у подножья Монмартра (источник Бю, «улица Источников», «улица Ручейка») и у подножья Бельвиля (источник Сави, «улица Канав», «улица Каскадов»).

В галльско-римскую эпоху Лютеция стала более крупным населенным пунктом, и на склонах горы Сен-Женевьев появились многочисленные виллы. В эту эпоху существовали дворец Терм (на углу бульваров Сен-Мишель и Сен-Жермен), который стоял рядом с общественными банями (около Коллеж де Франс), театр (на месте лицея Сен-Луи), форум на улице Суффло.

Около 300 года при императоре Констанции Хлоре был построен первый акведук для подачи воды с холмов Ранжи и Виссу. Этот акведук при пересечении реки Бьевр поддерживался аркадами (отсюда название современного квартала Аркей); он заканчивался во дворце Терм. Через него поступало 500 куб. м воды в сутки. Существовали также общеизвестные бассейны у Пале-Рояля, вероятно, питавшиеся источниками Монмартра.

Нашествия варваров вызвали общий упадок и разрушение, все стало превращаться в развалины. Однако жизнь не прекращалась, и парижане выкопали колодец Любви, колодец Меча, колодец Под Вязом, Говорящий колодец, колодец Отшельника и т. д.

Только в IX веке монахи из монастырей Сен-Лазар и Сен-Лоран отвели воды некоторых ручьев и оборудовали два общественных водоема.

В самом Париже король Филипп-Август (1165–1223) приказал соорудить первый общественный водоем – Пилори (на углу улиц Монмартр и Монторгей).

При короле Людовике IX Святом был сооружен первый водоем Инносан, и примерно в то же время монахи аббатства Сен-Мартэн-де-Шан и рыцари ордена тамплиеров оборудовали водоемы Тампль, Мобюэ, Вер-Буа и Сент-Авуа. Два последних существуют и в наши дни в реконструированном виде.

В налоговой переписи 1292 года упоминается 58 водоносов.

В случаях нехватки воды у водоемов возникали ссоры. Королевский указ от 1369 года угрожает конфискацией ведер, штрафом, тюрьмой и кнутом водоносам, если они будут преграждать доступ к общественным водоемам остальным жителям, а также пивоварам, красильщикам и торговцам лошадьми, если они будут брать воду из водоемов для нужд своего ремесла.

В начале XVI века существовало всего 12 водоемов в самом городе и 5 – за его стенами. В то время население Парижа составляло 300 000–400 000 человек и, следовательно, оно должно было пользоваться водой из Сены или из колодцев, принадлежавших частным лицам. Генриха IV беспокоила нехватка воды, и он приказал построить у Нового моста водоподъемник Самаритэн, имевший колесо с ковшами, которое приводилось в движение силой течения Сены. Получаемая вода служила для снабжения Лувра, садов и некоторых общественных водоемов. Подъемник давал более 700 куб. м воды в сутки (он был уничтожен только в 1873 году).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология