Читаем Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене полностью

Для бедного люда, а также особо ревностных пуритан, кто всякую розовую воду считал греховной роскошью, существовали и более простые способы поддерживать гигиену, проверенные еще в эпоху Средневековья (все-таки поход в бани и тогда был отнюдь не каждодневным и даже не всегда еженедельным мероприятием). Для этого надо было часто менять нательное белье, а по утрам до красноты растирать кожу льняными тряпицами (как тут не вспомнить рекомендации известной фотомодели растираться после сауны грубым полотенцем). Вода оставалась для интимной гигиены и для омовения рук.

Что касается стирки, то с ней ситуация даже улучшилась, поскольку мыло стало доступным для всех слоев населения. А широко распространившаяся с XVI века мода носить одежду с разрезами, чтобы была видна рубашка, еще больше подняла престиж чистого белого белья. Поэтому услуги прачек пользовались большим спросом.

И так ретиво я взялась за мыло,Схватилась за хозяйское тряпье,Что мне вода все юбки замочила.А я… я слез ручьи лила в нее.Была пора вечерняя близка,Работа вся окончена дневная.Прополоскав, мы выжали белье,И каждая взялась сушить свое.На кольях укрепили мы веревки,Развесили сорочки, простыни.Из пьесы Лопе де Вега «Девушка с кувшином», около 1618 г.<p>«Пятнадцать указаний Уильяма Вона по сохранению здоровья»</p>

Это еще одна книга о гигиене, вышла она уже в начале XVII века и представляет собой сборник советов, многие из которых любопытно сравнить с упоминавшейся книгой Джона Рассела.

«Так, он советует после сна сперва хорошенько потянуться, – пишет переводившая книгу Ирина Яхина, – затем растереть тело ладонями или льняной тканью: грудь, спину и живот нежно, а руки и ноги крепко, пока не станут теплыми. После покинуть кровать и одеться, соответственно времени: летом преимущественно в шелк, и buffe, made of buckes skinne – кожаная куртка из оленьей кожи, поскольку она устойчива к ядам и заразным веяниям; а зимой – верхняя одежда из хлопка или friezeadow (полагаю что-то вроде фриза, суконной ткани наподобие байки с длинным волнистым ворсом. – Прим. авт.).

После следует причесаться расческой из слоновой кости, это очень оживляет память, кроме прочего».

Шестым пунктом следует – прочистить зубы и потереть их:

«…и потому как я не стал бы возлагать на вас большие расходы для изготовления зубной пасты; я поясню, как следовать четырем важным правилам, чтобы сохранить зубы белыми и vncorruyt (так в оригинале. – Прим. авт.), и обладать сладким дыханием.

Во-первых, хорошо промойте рот после того как съели мясо.

Во-вторых, спите с приоткрытым ртом.

В-третьих, выплюнете утром то, что собралось за ночь в горле: затем возьмите льняную ткань и тщательно потрите зубы внутри и снаружи, чтобы убрать мясные пары и желтизну зубов. Ибо это то, из-за чего начинается гниение и заражается дыхание. Но чтобы не случилось вашим зубам стать рыхлыми и грязными, я покажу вам воду намного лучше, чем пудры, которая укрепит их, прочистит рот, сделает здоровые десны и заставит плоть расти снова, если она отпадет».

Далее следуют советы умыть лицо, глаза и уши, и руки. И фонтанной воды дважды в день достаточно, чтобы глаза были свободны от всех страстей и «затуманиваний». Можно время от времени промывать глаза, если пожелаешь, розовой водой и фенхельной или настоем очанки, но особой надобности нет, пока есть хорошая вода.

По завершении умывания следует прочитать утренние молитвы. Приступать к делам без тревог и размышлений и запечатлеть в мыслях, что человек лишь управляющий (steward) при всём, что имеет, и Бог однажды потребует расчета.

Принимать пищу трижды в день…

Чашки должны быть серебряными или из серебра с позолотой.

Легкую пищу есть перед тяжелой и не смешивать разные виды мяса, ибо живот в конце концов заключит хозяина в свой тюремный дом и поразит таким же количеством болезней, как блюда разных сортов.

После обеда не нужно занимать ни тело, ни ум, но посидеть и поговорить о чем-нибудь приятном. А после умыться, вымыть руки и почистить зубы зубочисткой из серебра, или золота, или слоновой кости.

Не засиживаться допоздна, достаточно спать. Раздеваться у камина и согреть постель. Перед сном пожевать мастику, это избавит от дурных настроений (и для зубов, кстати, хорошо). И вечером не забыть помолиться».

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология