Читаем Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене полностью

<p>Глава 6. Ванна, баня или тазик?</p><p>Золото, обращенное в кал</p>

Однако растущее производство мыла, возможно, не для всех является доказательством того, что им мылись. Поэтому логичным будет переход от мыльной темы к банной. Так мылись люди или не мылись, а мыло производили для каких-то неизвестных нам целей?

Но прежде чем перейти к исследованию средневековых ванн, хочу вспомнить забавную историю из книги Поджо Браччолини «Фацетии»[31] (1438–1452 гг.), в которой тесно переплелись вопросы религии, философии и гигиены:

«Один из наших друзей рассказывал в компании, что ночью ему приснилось, будто он нашел золото. «Смотри, – заметил один из присутствующих, – чтобы с тобой не случилось того же, что с моим соседом, у которого золото обратилось и кал». Мы попросили, чтобы он рассказал про этот сон.

«Мой сосед, – сказал он, – видел однажды, во сне, что дьявол повел его в поле, чтобы выкопать золото. Золота нашли много. Но дьявол сказал: «Нельзя унести сокровище сейчас же. Отметь место, чтобы ты один мог его узнать». Человек спросил, каким знаком можно его отметить. «Наложи здесь, – ответил дьявол, – это лучший способ, чтобы никто не догадался, что здесь есть золото, и ты один будешь это знать». Человек согласился, сделал то, что советовал дьявол и, проснувшись, почувствовал, что все последствия его сна в большом изобилии находятся в постели. Он встал весь замаранный, в нестерпимой вони и, чтобы выйти из дому, надел на голову капюшон, но оказалось, что в него ночью нагадила кошка. Изнемогая от потока нечистот, он побежал мыть голову и волосы. Так золотой сон обратился в чистый помет».

Эта неаппетитная история – из юмористической книги знаменитого итальянского гуманиста Поджо Браччолини, пользовавшейся огромной популярностью в XV–XVI веках. Особенно надо отметить, что книга была написана на латыни, то есть предназначалась для самой образованной части населения.

По этому рассказу, с одной стороны видно, над шутками какого уровня в Средние века веселились даже представители интеллектуальной элиты, но с другой стороны, понятен и его глубокий философский смысл. Однако сейчас речь не об этом, а об информации, которую из него можно почерпнуть касательно гигиены. Она минимальна, но демонстрирует простейшую истину – в Средние века люди, измазавшись в нечистотах, в том числе и в собственных, испытывали отвращение и тут же бежали мыться.

<p>Бани Карла Великого</p>

В основном все, о чем я пишу, относится к Высокому и Позднему Средневековью. Но несмотря на то, что ранее Средневековье я бы вообще рассматривала как совершенно отдельный исторический период, все-таки очень многие процессы и традиции следующих веков зародились именно в то время.

«Нравы и обычаи двора Карла Великого, – пишет Вирджиния Смит в книге “Clean: A History of Personal Hygiene and Purity”, – были отчасти франкскими, отчасти христианскими, отчасти римскими. Наиболее сильное влияние на одежду и манеры его придворных оказала богатая христианская Византия… Сам Карл Великий любил сражаться и пировать со своими музыкантами и семьей, собравшейся вокруг него, но также расслаблялся в римском стиле… Когда Карл Великий умер в 816 году, его наставник и друг, знавший его всю жизнь, Эйнхард, написал отчет об этом царствовании. Среди прочего он особенно отметил его большую любовь к термальным ваннам: «Он наслаждался паровыми банями на термальных источниках и любил упражняться в воде, когда это было возможно. Он был чрезвычайно сильным пловцом, и в этом виде спорта никто не мог превзойти его. Именно по этой причине он построил свой дворец в Ахене и постоянно жил там в течение последних лет своей жизни, до самой смерти. Он приглашал принимать ванны не только своих сыновей, но и знатных людей и друзей, а иногда даже толпу своих слуг и телохранителей, так что иногда в воде оказывалось не меньше сотни человек».

Лечебные ванны (“Balneum Tripergulae”) из «Codice Angelico», 1250–1270 гг.

Эйнхард был архитектором новой романской виллы Карла Великого в Ахене, построенной рядом с его византийской часовней, и, по-видимому, спроектировал обнаруженную современными археологами систему подвода воды из горячих источников на виллу, что обеспечивало ее отоплением и горячей водой».

<p>Римское и сарацинское влияние</p>

В Южной Европе были свои особенности, связанные прежде всего с тем, что, в отличие от более северных стран, в Италии (и в меньшей степени в Испании и на юге Франции) сохранялись довольно серьезные следы влияния древнеримской культуры. Традиции общественных бань как места для омовений и развлечений там существовали даже в те времена, когда им противопоставлялся аскетизм ранней римско-католической церкви. Но, как известно, стоило церкви из бедной и гонимой стать богатой и господствующей, как ее деятели охотно присоединились к светским правителям в поисках сибаритских удовольствий и развлечений.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология