Читаем Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене полностью

Регистры ремесел и торговли города Парижа, статут LXXIII (фрагмент)

Каждый, кто хочет быть банщиком в городе Париже, может им быть свободно, лишь бы работал по обычаям и кутюмам цеха, установленным всем цехом. Любой человек своему банщику платит за мытье 2 денье, а если он еще и купается, он платит 4 денье; и поскольку иногда дрова и уголь бывают дороже, чем в другое время, и кто-нибудь пожалуется, парижский прево устанавливает подходящую умеренную цену соответственно времени по донесению и клятве добрых людей этого цеха, каковые условия банщики и банщицы обещались и поклялись выполнять твердо и постоянно, без нарушений.

<p>Лондонские ванны</p>

В целом ситуация с гигиеной в Лондоне была примерно такой же, как в Париже, но я остановлюсь на некоторых подробностях, чтобы показать сходство между гигиеническими традициями разных стран и потом уже не рассказывать отдельно о Вене, Гамбурге, Флоренции и других крупных средневековых городах.

Итак, мылись англичане так же, как французы, либо дома, либо в общественных банях. Богатые люди – от зажиточных буржуа до королей – имели дома собственные купальни. Подготовка ванны – дорогой и трудоемкий процесс, ведь нужны дрова, чтобы нагреть воду, и слуги, чтобы носить ее в комнату и наполнять ванну. А сколько ведер воды в одной ванне? Минимум два десятка. Поэтому в ванне сначала сидели, наслаждаясь теплом, а потом мылись в той же воде. После ванны можно было ополоснуться чистой водой из ведра.

«В ванной комнате короля Эдуарда I, – пишет Мортимер, – была даже проточная вода, которую открывали медными кранами. Эдуард III построил в своих дворцах несколько ванных; в некоторых из них была не только холодная, но и горячая проточная вода. В ванных, обычно обложенных плиткой, лорды ставят деревянные ванны. Их прокладывают тканью. Ванну наполняют из кранов (в королевских ванных) или из котлов с горячей водой. В воду добавляют лепестки роз, специи, травы и другие источники сильных запахов. Обычно над ванной вешают полог, чтобы сидящего в ванне не продуло и чтобы сохранить тепло. Лорду дают большую губку, на которую он садится, а слуги моют его тело теплой розовой водой. В некоторых случаях в больших ваннах могут одновременно купаться двое мужчин или муж и жена. Они попивают прохладительные напитки, слушают игру музыкантов и наслаждаются теплой ароматной водой. В такие моменты жизнь прекрасна».

Домашняя ванна. “Omne Bonum”, Англия, ок. 1360–1375 гг.

Собственная ванна – это удовольствие только для богатых людей и одновременно символ статуса. Быть чистым – признак богатства, ведь если человек принимает ванну, значит, он может себе это позволить. Это было характерно не только для Англии – есть немало изобразительных и письменных свидетельств того, что ванны с собой возили даже в походы.

Из «Романа о Розе» Гийома де Лорриса и Жана де Мёна

Коли захочет, может сообщить ревнивцу: «Сеньор, пылает мое тело от болезни странной, то ль от подагры, то ль от лихорадки. Идти мне нужно в паровую баню. Дома лишь два котла, а это не купанье». Если подлец умом раскинет, то ее отпустит. Пусть она с собой возьмет служанку иль соседку, которая сама имеет друга. Так в баню отправится она. Только ни чанов, ни тазов искать ей не придется. Она тотчас помчится к другу. И уж там, коль очень захотят, начнут купаться вместе.

<p>Жизнь без ванны</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология