Чукчи. Том I

Так они жили в нашей земле весну и лето. Когда пришла осень, они поехали к морю на собственных собаках и взяли с собой лучших ездоков со всей Колымы, таких, которые знали море и умели ездить. Когда доехали до моря, увидели остров. Там были церкви с золотыми головами, дома и даже люди все из чистого золота. Когда они подъехали поближе, вышла навстречу старуха, барон курил трубку, она дала ему трубку из золота. Анжин нюхал, она дала ему табакерку. Потом она сказала: „Я знаю, вы ищете путь в Америку, лучше вернитесь назад. Это граница человеческих путей, если переедете через нее, никогда не вернетесь обратно“. Они держали совет и от острова пошли через море. Через малое время нашли они полую воду, на средине стояла лесина, высотою до самого неба. Лесина нагибалась и уходила под воду. Потом она выходила из воды, вся полная рыбой. Потом лесина подбрасывала рыбу и сглатывала всю. Они испугались той лесины и свернули направо к матерой земле. Еще через малое время нашли на другой остров. Он был совсем пустой, там рос табак. Листы были такие, что одним листом можно было обернуть человеческую голову. Они взяли сколько-то листов, покинули остров, а сами пошли к земле. Когда остановились на ночлег, услышали грохот и гром со стороны того острова. Каюры (ямщики) испугались и разбудили их. Они пали на нарты, и собаки помчали их. Но грохот догонял. Наконец и лед заходил и закачался, как волны. Они мчались без сна, без еды, пока не добрались до суши. Здесь они стали отдыхать. На утро проснулись и увидели, что весь лед переломан и сбился ледяными горами. Тут они приехали в крепость (Нижне-Колымск), сходили в церковь и положили клятву нерушимую, чтобы нипочем не говорить, какие вещи они видели на море. Потому было известно, ежели они расскажут, то весь народ должен погибнуть. Тут они держали свою клятву, и только потом старики рассказали, чего с ними было».

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ

Нравы и обычаи русских колымчан, которые являются потомками завоевателей, вполне соответствуют характеру местного управления. В другом месте я упоминаю[122] о крайней половой распущенности, какая существует во всех русских поселениях северо-восточной Сибири, от устья реки Яны до южной конечности Камчатки. Колымчане о себе говорят: «Вода наша такая, не можем быть иначе». Возможно, что половая распущенность действительно зависит, конечно, не от воды, а от жирной рыбной пищи, добываемой из воды. Рыбная пища вообще, по некоторым данным, влияет на половую чувственность. Иохельсон полагает, что половая распущенность русских развилась под юкагирским влиянием, и даже утверждает, что местный русский термин «девичьи дети» является только переводом юкагирского marxid-uo («девичий ребенок»). Конечно, нельзя отрицать, что юкагирское влияние на местных русских было весьма значительно. Однако для такого явления, как внебрачные дети, русские имели свои собственные термины, принесенные еще из-за Урала в эпоху завоевания. Так, кроме «девичьих детей», колымчане имеют «вдовьих детей». Обе категории вместе дают до 30 % всей рождаемости. Кстати, такая же точно пропорция наблюдается у чукоч. Некоторые русские семьи, многолюдные, довольно зажиточные, имеют во главе женщину, так сказать, матриарха, никогда не состоявшую в браке и родившую всех своих детей в девичьем состоянии, притом от разных мужчин. В данном случае, сообразно с таким происхождением, возникают фамильные имена по материнской линии, например: Наташонки (потомки Натальи), Катьконки (потомки Катерины), Домашонки (потомки Домахи, Домны). Есть семьи, в которых отвращение к браку принимает мистический характер. О них передают, что много лет назад бабушка положила клятву на своих сыновей и дочерей, чтобы они никогда не женились и не выходили замуж: «если желаете, можете жить себе так, но на брак я не даю вам благословения». При этом преследуется цель пресечь старое фамильное родство. В таком случае дочери получают позволение на брак. В мое время две местных богатых семьи, Чертковых и Уваровских, находились под таким запрещением. Первая семья ко времени моего приезда уже исчезла. Вторая имела двух последних братьев. Они имели любовниц и детей, но так как они не состояли в браке, то дети носили другую фамилию.

В вышеуказанных женских семьях, напротив того, сыновья получают разрешение жениться и должны выходить из семьи, которая ведется по «женскому корню».

Также и среди быстро вымирающих юкагиров, обрусевших и полуобрусевших, тоже наблюдается болезненное отвращение к браку, но в связи с другими обстоятельствами. «Много заботы», говорят эти несчастные люди относительно брака, семьи и детей. Они имеют в виду неоплатные ясачные долги, которые лежат на их полувымершем роде, так что каждый новый мужчина-плательщик является, в сущности, пожизненным казенным рабом, продаваемым с публичного торга в уплату недоимки.