Чудовища не ошибаются

— Устал, Лесь. Хотел сегодня с утра поучить тебя плохому, а не вышло. Загрузили так, что у меня скоро звёзды из глаз посыплются. А ты опять за своё, да?

Я кивнула.

— Уволю, — протянул он с какой-то безнадёжностью, но вместо ответа я только улыбнулась.

Конечно, уволит. Только не сейчас. Не наигрался ещё.

— Вредина, — заключил босс, придвигая к себе коробку с обедом. — Ладно, давай есть. Я завтракал в семь, так что у меня уже живот скоро к спине прилипнет.

Влад открыл коробку и начал есть. Я последовала его примеру, но, если честно, даже плохо чувствовала вкус еды.

— А… — начала я, запнулась, и он оторвался от явно очень вкусного супа-лапши, посмотрел на меня вопросительно. — А… вы правду сказали? Ну, тогда, по телефону. Что это я… вас выжала?

Разумовский засмеялся, а потом протянул руку и постучал меня пальцем по лбу.

— Сколько же тараканов в этой маленькой головке, ужас. Леся! Я пошутил.

— Правда? — я очень обрадовалась.

— Конечно. Когда я приехал домой, то обнаружил, что в холодильнике пусто. Знаешь, я совсем не любитель готовить, вот и заказал себе пиццу. Да не смотри на меня так! Я идиот, да. Мне к ночи опять плохо стало, вызвал врача, и тот выписал кучу лекарств, диету и больничный.

— Тогда вы зря едите этот суп… Надо что-нибудь полегче…

— Легче некуда, — вздохнул Влад. — Не духом же святым питаться. А это просто лапша на курином бульоне. В сочетании со всеми моими таблетками не так уж и страшно.

— Не надо есть шаурму на вокзале, — пробурчала я наставительно. — Будет вам уроком.

— Жестокая ты, Леся, — засмеялся Разумовский, возвращаясь к своему супу. — Совсем меня не жалеешь.

— Неправда! — возмутилась я, и он расхохотался ещё сильнее, поставил коробку с обедом на стол и схватил меня в охапку.

— Жалеешь, значит? — спросил, улыбаясь. — Тогда покажи, как ты меня жалеешь.

— В… в каком смысле? — пискнула я.

— В самом прямом, Леся.

Тролль!

— У вас через двадцать минут встреча с коммерческим директором…

— Двадцать минут — это очень много, Лесь.

— А вам надо пообедать!

— Надо. А ещё что мне надо?

— М-м-м… Кофе?

— Холодно.

— Пончиков?

— Ещё холоднее.

— М-м-м…

— Теплее.

— М-м-м?!

— Ещё теплее.

— М-ме…

— Ну-ну. Жарко!

Я, конечно, догадалась, чего он хочет. Ответ «меня» был очевиден.

И Влад, кажется, понял, что я догадалась. Опалил меня взглядом настолько горячим, что на нём можно было яичницу жарить, опрокинул на диван и начал задирать юбку.

Я сама помогала ему, пытаясь побыстрее спустить колготки, хваталась руками за его ремень и, кажется, даже всхлипывала от нетерпения.

И как раз в тот момент, когда Влад начал ласкать пальцем вход в меня, а я извивалась от его умелых движений, зазвонил стационарный телефон.

Он простонал что-то невнятное в унисон со мной, хрипло ругнулся матом, но всё же вскочил и взял трубку.

Это было разумно — все ведь знали, что в это время генеральный обедает. Его просто не могло не быть в кабинете.

— Да, Сергей Витальевич. Нет, не нужно. Через двадцать минут, как договаривались. Да, захватите.

Когда Разумовский положил трубку, я уже была одета и сидела на диване, сложив руки на коленках. Он подошёл, сел рядом и обнял меня.

— Лесь… Кажется, я немного сошёл с ума, да?

Почему только он? Я тоже сошла.

— Немного. Вам надо поесть, Влад. Вы даже суп не доели.

— И тебе тоже надо поесть.

— И мне надо, — согласилась я.

Через двадцать минут почти сытая я уже выходила из кабинета Разумовского, и сразу, как я села на своё место, в приёмную вошёл коммерческий директор.

Бедный, бедный мой тролль. Никакого интима, сплошная работа…

Чуть позже оказалось, что не только Владу не везёт, но и мне. И у меня тоже не может быть интима по причине начавшихся месячных.

Да, я знаю, это неправильно, но я расстроилась.

Леся, ты извращенка. А ещё мазохист…

Ровно в шесть вечера Разумовский попросил меня забрать какие-то документы из отдела продаж и сразу же занести их к нему. Увидев эти документы, я сразу поняла, что ничего срочного там нет, а значит, у Влада ко мне совершенно другое «дело».

И точно. Как только я вошла в его кабинет, он обнял меня сзади и прошептал, склонившись к уху:

— Попалась.

— Ничего подобного, — возразила я, охнув, когда он начал ласкать мою грудь, сквозь ткань блузки нащупал соски, сжал их, — я и не бегала, сидела целый день в вашей собственной приёмной… А-ах… Так что… попалась — неверное слово…

— Ещё какое верное, Лесь, — сказал Разумовский хрипло, опуская одну руку мне на живот, а затем и ниже. — Сейчас поймёшь…

— Сегодня нельзя, — произнесла я прерывистым голосом, но слова расходились с делом: шагнув назад, я потёрлась о его бёдра и чуть вскрикнула, когда Влад легонько шлёпнул меня по ягодице. — У меня… месячные начались…

На несколько секунд Разумовский застыл, а потом тихо рассмеялся.

— Да уж, если не везёт, то по всем фронтам.

— Это ненадолго… — прошептала я, и Влад развернул меня лицом к себе, наклонился, поцеловал. Я застонала ему в губы, чувствуя, как требовательные и горячие ладони сжимают попу, а потом поглаживают её, словно утешая.