Чудо

По правде говоря, он делал впечатляющие успехи. Он уже мог четко читать, хотя и очень медленно, иногда спотыкаясь на некоторых словах. Джек уже знал назубок все мореходные термины, но ему не терпелось перейти к более широким темам. Квинну очень хотелось не только научить его читать, но и приобщить к морскому делу. Как приятно было бы разделить с молодым человеком свою страсть! Но Джек рвался изучать и другие книги. Квинн показывал ему многие стихотворения Джейн, и они глубоко трогали молодого человека. Они были красивыми и эмоциональными.

– Он потрясающий ученик, – гордо сказал Квинн, и Джек слегка смутился.

Квинн приготовил кофе и подал десерт.

– Джек сказал, что вы учительница, – обратился он к Мэгги.

– Была, – непринужденно ответила она. Мэгги даже не ожидала, что получит такое удовольствие от общения с ними. Это была разношерстная компания, которую свели вместе обстоятельства, близкое соседство и добрые намерения. – Я не работаю уже почти два года, – печально произнесла она.

– А что вы преподавали? – заинтересовался Квинн. Он легко мог вообразить Мэгги в окружении маленьких детей. Быть может, в детском садике.

– Физику, в средней школе, – ответила Мэгги, удивив Квинна. – Этот предмет все ненавидят. Но на самом деле мои ученики его любили. В основном они были очень одаренными. Физикой нельзя заниматься, если не имеешь к ней способностей. В таком случае школьники выбирают биологию или математику. Большинство моих учеников выбрало физику в качестве профилирующей дисциплины в колледже.

– Это означает, что вы очень хороший преподаватель. В колледже мне всегда нравилась физика, а вот в средней школе я выбрал другие предметы. А почему вы перестали преподавать? – спросил он небрежным тоном. Ответ Мэгги расстроил его.

– Умер мой сын. И после этого все остановилось, – честно ответила она. Эта женщина была очень естественной, и Квинну это нравилось. – Он совершил самоубийство девятнадцать месяцев назад. – Она бы могла назвать точное число дней или недель, но больше не делала этого. Это ужасно, что прошли уже месяцы, а скоро пройдут годы. Время медленно увеличивало непреодолимое расстояние между нею и Эндрю, и она ничего не могла с этим поделать. Так же, как не могла контролировать действия сына в самом конце. – Он страдал от жестокой депрессии. Большинство детей в депрессии не кончают с собой, даже если подумывают об этом. Но Эндрю не смог справиться. Он совсем растерялся, когда перешел в средние классы. У меня просто не хватило мужества пойти в школу после его смерти. Мне дали отпуск, чтобы я с помощью психоаналитика оправилась от горя. А потом я поняла, что не готова вернуться. И я не уверена, что смогу когда-нибудь это сделать. – Однако она знала, что рано или поздно ей придется работать. Быть может, не преподавать, а заняться чем-нибудь другим.

– А что вы делаете сейчас? – спросил Квинн.

Мэгги вздохнула, прежде чем ответить:

– Я начала оказывать психологическую помощь таким родителям, как я. Не уверена, что особенно им помогаю. Но, по крайней мере, я тоже потеряла ребенка и знаю, что это такое. А три раза в неделю по вечерам я работаю на горячей линии для подростков, которые собираются совершить самоубийство. Их звонки переводят на мой номер, и я могу трудиться дома. Правда, не знаю, срабатывает ли это. Но, по крайней мере, я пытаюсь помочь кому-то, а не просто сижу в четырех стенах и жалею себя.

«Может быть, от этого ее рана и не затягивается», – подумалось Квинну. Но несмотря на печаль в глазах, Мэгги казалась вполне уравновешенным человеком. Интересно, где же ее муж? Ему не хотелось спрашивать, но вскоре Мэгги сама все рассказала:

– Вероятно, я бы уже вернулась на работу, но из-за смерти Эндрю расстроился мой брак. Мы с мужем обвиняли друг друга в том, что не смогли остановить сына. Наши отношения все больше осложнялись, и через год после смерти Эндрю наши отношения окончательно разрушились. Муж ушел через два дня после первой годовщины смерти Эндрю. Развод был оформлен через неделю после Рождества. – Как ни странно, она рассказывала все это будничным тоном. А Квинн сообразил, что именно в тот день впервые увидел ее. Мэгги тут же подтвердила его догадку: – Я получила бумаги по почте в тот день, когда разразилась буря. В канун Нового года. Казалось, эта буря – логичный финал. Наверное, в тот день я выглядела безумной, когда беседовала с вами, – добавила она извиняющимся тоном. – Я даже не уверена, что моя речь была связной. Но я была очень расстроена.