Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе

Я покинул психиатрическую клинику Святого Иоанна почти двадцать дней назад, и с тех пор не был уверен в том, что является реальностью, а что – чистым вымыслом моего, теперь уже точно, больного сознания. Еще в сентябре, едва оказавшись под присмотром мозгоправов разного порядка, я верил в то, что чужие, инородные воспоминания терзали мою голову не случайно. Я следовал им, как истине в самой последней инстанции, я надеялся на то, что могу быть связан с расплывчатыми образами, что в них и скрывается мое действительное нутро.

Но, узнав всю правду в процессе лечения, я больше не хотел думать, будто имею отношение к ужасу прошлого. И не понимал, почему злодейка судьба выбрала в качестве кармической жертвы именно меня.

Не успев вернуться домой, я принялся беспробудно пить, хотя до этого не имел никакой привычки злоупотреблять спиртным. Моя комната в родительском доме, все больше и больше, с каждой минутой, становилась похожа на свалку пустых бутылок и окурков.

Семья стала мне чужой. Отец и мать, всегда сопереживавшие мне до госпитализации, теперь предпочитали делать вид, что я не пропадал в белых коридорах целых полгода. Им, типичным представителям высшего класса, нужен был тот сын, которого они знали: коммуникабельный, громкий и праздный юный черт, вечно бегущий к установленным целям. Они не понимали и не принимали блеклого призрака, что пришел ему на смену.

Тот, кем я был теперь, – человек, о жизни которого я вспомнил, – имел имя, но, что было более важным, – имел судьбу, отнюдь не вызывающую зависть. Он жил два столетия назад и был вынужденным убийцей, чистильщиком, в худшей из существующих вариаций. По указке отца этот человек устранял нерадивых конкурентов и делал это абсолютно безжалостно, так, словно к такой деятельности был расположен. Я не стал им на самом деле, не превратился в него, я лишь родился с ушедшим духом внутри. И, оказавшись в руках мучителей в белых халатах, лишь ярче осознал ту миссию, что была мне передана сквозь долгие-долгие годы.

У того человека была одна лишь отдушина – ребенок. Сын его брата, в целом, обычный для своих лет мальчишка, чье рождение, тем не менее, смогло окрасить жизнь монстра в альтернативный цвет. Но, как это обычно и бывает, чудовищная суть извратила и это явление: мальчик не просуществовал под опекой того человека слишком долго. По правде говоря, из-за него он вообще перестал существовать.