Что такое «не везет»

Усов двигал по столу марки: то соединял, то раздвигал. Но в каком порядке ни ставь девять штук, все равно мало. А нужна коллекция. И не просто, а на какую-нибудь интересную тему. Как тут ни крути, тема не придумывается. Из девяти две марки с героями войны, три — звери, две — самолеты, на одной — какой-то цветок, и еще одна польская, с гербом.

Генка двигал, двигал и все же соединил по темам: герои стали в один ряд, самолеты — в другой, животные — в третий, цветок повис отдельно. Самолетов было мало, поэтому Генка решил собирать животных и цветы. Получалось четыре марки. То, что росло, было флора. А что бегало — фауна. Флора и фауна, фауна и флора. Ничего звучит!

Бабушка опять не выдержала, вошла.

— Уроки сделал?

— Почти, — сказал Генка. — А все-таки плохо, что ты не домохозяйка.

— Что, что?.. Это почему?

— Да потому, что у всех ребят, у кого матери не работают, они ходят днем по магазинам и покупают марки. А ты хоть и бабушка, а толку что? У всех, знаешь, сколько марок? А у меня?..

— Марки? Да, во-первых, сам ты можешь купить. Если, конечно, не дорого. А во-вторых, зачем покупать? Поезжай к Юльке, Юле! У нее в канцелярии каждый день почта приходит!

Усов сразу смекнул, чем это пахнет:

— И ей не жалко?

— У нее их столько, что, наверное, не жалко.

От бабушки тоже, оказывается, польза бывает.

Юля, старая подруга матери, иногда и теперь еще забегала к ним в гости, долго крутилась перед зеркалом, спрашивала, что пишет мать, и просила бабушку помочь ей скроить юбку или платье. Когда у Юльки было хорошее настроение, пока бабушка кроила, она хватала Генку и пыталась учить его танцевать. Из этого ничего не выходило.

— Что ты топчешься, как слон? — приостанавливалась Юля. — Танцуй легко: ля-ля, ля-ля…

Но кончалось тем, что Усов наступал ей на ногу, и она стонала, на одной ноге прыгала в кухню и усаживалась пить чай. От Юли исходил таинственный аромат духов, и после танца такой же аромат долго чувствовал Усов, поднося к носу собственные ладони.

Ища Юлю, Генка шел по нескончаемому коридору заводоуправления, свернул налево, как объяснила бабушка, и сразу за поворотом увидел дверь, возле которой висела дощечка:

Директор

Усов остановился и как-то застеснялся. Но марки все-таки нужны, он пересилил себя, приоткрыл дверь и просунул голову в щель.

В комнате было полно народу, висел дым и стоял гам. А когда много людей и гам, уже не так страшно, потому что никто на тебя не обращает никакого внимания. Генка протиснулся между людьми, которые стояли группками, и увидел у окна стол, такой большой, что на нем можно было бы играть в пинг-понг. А рядом с ним еще столик, уставленный разноцветными телефонами. За столом сидела Юля. Она держала руками сразу две телефонные трубки и то в белую, то в красную говорила:

— Подождите минуточку… Минутку обождите…

Потом бросала одну из трубок на стол, что-то записывала, снова ее хватала. Тут звонил третий телефон, Юля говорила в обе трубки сразу: «Позвоните позднее», — вешала обе трубки, снимала третью — зеленую, — не послушав, сообщала:

— Директора нет! Кто его спрашивает? Соединяю.

И Юля нажимала кнопку.

Генка стоял перед разноцветными телефонами с разинутым ртом. Он забыл, зачем пришел. Юля подняла голову и обратила на Усова внимание, наверное, только потому, что все вокруг были взрослые, а он еще не очень. И сразу его узнала.

— Подождите минуту! — строго сказала Юля в трубки и положила их на стол.

Она протянула через стол обе руки к Усову, схватила его за уши и притянула к себе.

— Усик, здорово, милый! Как ты сюда попал? Что-то я бабушку давно не видела… Случилось чего? Мама письмо прислала? Ей нужно что-нибудь?

Юля тараторила быстро, и Генка растерялся. Он ничего не ответил, только головой покачал.

— Подожди минуточку, Усик, я сей момент…

И Юля снова начала снимать и вешать трубки, говорить и записывать. Наконец у нее образовался маленький перерыв, когда телефоны замолчали, и она спросила:

— Так тебе чего?

— Марок, — сказал Усов неокрепшим басом. — У вас нет марок?

Генка сказал и тут же испугался, что отрывает Юлю от работы и что сейчас выйдет сам директор и строго скажет: «А этот мальчишка что здесь делает?»

Усова прогонят, а Юле попадет. Он стоял и теребил в руках шапку.

— Марки? — удивилась Юля и задумалась.

Снова зазвонили телефоны. Усов вздохнул и хотел уйти, но Юля сделала ему знак, чтобы подождал. И снова он стоял, переминаясь с ноги на ногу.

Потом Юля вскочила, принесла стул, открыла ящик стола, усадила в углу, возле стола, Генку, положила перед ним ножницы.

На конвертах в ящике были налеплены марки — большие и малые, всех цветов. Усов провел рукой по горе конвертов и растерянно спросил:

— И все можно вырезать?

— Дурачок, конечно, все! А то уборщицы выбросят.