Что такое Израиль

С крыши здания Мухраки открывается сказочный вид, с лихвой окупающий малую плату за вход. Во дворе стоит статуя Илии с мечом в руках и длинным библейским текстом на постаменте. Но самое главное в рассказе о сражении богов – его эпилог.

Илия приказывает мальчишке залезть на высокое дерево, и тот сообщает сверху: «Вижу облачко величиной с ладонь!»

Это облачко, которое несет благодатный дождь и напояет землю, предвещает, по традиции кармелитов, пришествие Девы Марии. Она действительно приходит на Кармил по пути из Египта в Назарет. Всюду, где на Кармиле есть пещеры Илии, на Стелла-Марис и в Вади-Сиях, традиция указывает: тут останавливалось Святое Семейство. Замечательное изображение Святого Семейства с хорошеньким мальчишкой Иисусом между Пресвятой Девой и Иосифом можно увидеть на куполе кармелитской церкви Стелла-Марис.

Глава XXXII. Дева и ангел

Нижняя Галилея, приятная страна невысоких холмов, лежит к северу от Нагорья, отделена от него длинным коридором Долин. В центре Нижней Галилеи – Назарет, самый большой арабский город к западу от «зеленой черты».

Собственно говоря, к западу от «зеленой черты» он оказался в результате войны 1948 года. По решению ООН о разделе Палестины Назарет должен был войти в палестинское государство, но израильтяне завоевали его, а по перемирию 1949 года вся Галилея отошла к Израилю. Тем не менее палестинцы Галилеи в большинстве остались в своих домах, хотя и тут есть трагические руины сел, вроде Сефории или Икрита, о которых мы говорили ранее.

Завоеватели собирались изгнать жителей Назарета, однако американский еврей, занимавший важный пост в израильской армии, сумел предотвратить изгнание, и жители Назарета остались в своем городе. Назарет – живой, энергичный город, довольно процветающий и современный. На главной улице продают, возможно, лучший фалафель в стране, и базар дешевле иерусалимского.

В Назарете коммунистический муниципалитет, как в Неаполе; даже мэр города, маленький усатый и бодрый Тауфик Зияд, похож на итальянского коммуниста, подлинно народный, веселый, дерзкий. (Тауфик Зияд погиб в автокатастрофе в 1994 году. Назарет остался коммунистическим.) Зияд – неизменный член кнессета, где он, впрочем, редко бывает: занят городскими делами. Из всех депутатов-коммунистов он самый привлекательный, живой, за словом в карман не лезет. Однажды в парламенте тогдашний премьер-министр Шимон Перес сказал: «Как можно вести переговоры с ООП, если у них внутренние разногласия решаются оружием?» – имея в виду убийство Сартауи[42]. «Как насчет Арлазорова?»[43] – бросил Зияд с места, и весь зал покатился со смеху.

В Назарете понимаешь, что израильские коммунисты не «агенты Москвы», но подлинная живая партия Палестины. Она довольно умеренна, и радикальные палестинские группы обвиняют ее в сотрудничестве с сионистами. Компартия признает право Израиля на существование и молчит о возврате беженцев 1948 года, но ее влияние среди евреев невелико. Еврейский политический истеблишмент бойкотирует Раках[44], и сионисты-социалисты не решились в 1984 году составить правительство, опирающееся на коммунистов. Но среди палестинцев – граждан Израиля («израильских арабов», как их называют сионисты) коммунисты играют важную, если не главную роль.

Коммунистом был и отпетый в назаретском соборе Благовещения православный палестинский писатель Эмиль Хабиби. Он был погребен в Хайфе, и на его надгробии выбита составленная им самим эпитафия: «Остался в Хайфе». Тонкий художник, Хабиби подытожил в этих словах важную часть своей жизни. Ведь его поколению, как Алисе в Стране чудес, приходилось прилагать много усилий, чтобы остаться на одном месте. Наряду с Тауфиком Зиядом, он стал пророком «оставания», по-арабски – цумуд.

После изгнания 90 % коренного палестинского населения уцелевшие 10 %, отцы теперешних «израильских арабов», оказались под страшным прессом военных властей, стали жертвами дискриминации. У них конфисковывали земли, разрушали дома. Они не могли выйти из деревни без пропуска, подписанного еврейским комендантом. Но еще хуже было моральное давление. От них требовалось ежечасно демонстрировать свою преданность еврейскому государству, построенному на руинах Палестины и на могилах их близких. От них требовалось сотрудничать с органами госбезопасности. За отказ они шли на пытки или в изгнание.

Не удивительно, что целое поколение было сломлено. Когда в 1967 году Израиль завоевал остаток палестинских земель, встреча родичей с двух сторон «зеленой черты» оказалась непростой. Вольные палестинцы поначалу видели в своих израильских собратьях изменников, коллаборационистов. Те и сами не знали, как объяснить свою позицию. Хабиби спас честь израильских палестинцев: он дал идеологическое обоснование их пассивной борьбе. Она получила название цумуда. Остаться на родине, удержаться вопреки всему было настоящим подвигом, сказал Хабиби. Оставшиеся хранили память Святой земли, память древней Палестины, память ее разоренных сел, память народа.