Что такое Израиль

Сейчас даже трудно понять, как набатеи добывали себе пропитание, откуда взялось у них столько богатств, что хватало на строительство городов и церквей. Ведь в наши дни Негев гол и наг. Набатеи действительно умели выращивать злаки и овощи в пустыне. Они заметили, что, если перегородить вади плотиной, выше плотины останется хорошая, плодородная, сырая земля, особо пригодная для посадок. Так они начали выращивать виноград. И огромный винный пресс в сухом русле Атадим, на новой дороге Цеэлим – Ревивим, свидетелем тому, что здешняя лоза приносила сочный плод.

Набатейско-византийские руины разбросаны по всему Негеву. На самой границе с Египтом расположена Ауджа-эль-Хафир – руины города Нисана (Ницана). Они находятся на двуглавом холме, и к ним ведут прочные ступени работы древних мастеров. Обвал очистил от пыли и песка холм, сверкающий белизной, как Тель-эс-Сафи, с востока. Наверху есть крепость, к северу от нее – небольшая церковь с купелью, колоннами, алтарем. В ней были найдены «папирусы Ницаны» – основной источник наших знаний о быте набатейско-византийского Негева. Возле нее – глубокий колодец, выложенный камнями, со ступенями для спуска. На вершине пониже, к юго-западу, – руины еще одной церкви. Ауджа пострадала, когда израильские саперы подорвали крепость, чтобы в ней не могли укрыться «инфильтранты».

Другой набатейский город – Шивта – лежит на полпути между Ауджей и Бир-Аслуджем, с его древним священным деревом. Здесь три церкви, все три расположены за пределами наиболее древней части города. В самом центре – большой водоем, к которому ведут канавы для сбора дождевой воды. Самая старая – южная церковь, возле водоема, с нишами для святых мощей, большой купелью в форме креста и маленькой купелью для крещения младенцев. В ней же – михраб. После победы ислама церковь стала мечетью, но, по мнению археологов, тут продолжали служить и церковные службы. На площади перед северной церковью – большое точило. Северная церковь – базилика, отделанная белым мрамором. В ее боковых нефах – ковчеги для мощей святых. В центре торчит обломок столба, на нем когда-то стоял святой столпник.

Возле Шивты лежит Хирбет-эль-Масрефа, руины на высоком холме. Лоуренс Аравийский исследовал их и пришел к заключению, что тут находился один из монастырей Шивты.

Халупа (Халса) куда менее раскопана, и среди барханов можно увидеть несколько камней и, возможно, следы театра. Отсюда ведет дорога – только для джипов и верблюдов – на Эр-Рухейбу.

Самые большие и частично реконструированные города набатеев в Негеве – Авдат и Мамшит (Курнуб). Они превращены в парки с табличками, стрелками и, увы, платой за вход.

Самое мокрое место в Негеве – источники Авдата. Их три, самый верхний бьет на краю высокого обрыва, «сухого водопада» в Вади-Цин. Средний, Эйн-Авдат, напоминает Эйн-Кельт, но вода его куда холоднее. Третий, Эйн-Мор, пересыхает в начале лета. Это ущелье – приятное место, которое, как и всё в Негеве, напоминает Иудею, но куда круче: Негев относится к Иудее, как Иудея – к Побережью. Еще меньше воды, еще больше трудов по ее сохранению, еще вольнолюбивее население, еще меньше свободы. Все достижения монахов Иудейской пустыни меркнут по сравнению с чудесами набатеев, превративших пустыню в сад.

И несчастья Негева, и безрассудность его судьбы горше судьбы Нагорья. Приволье Негева (и всей Палестины) окончилось с падением династии Омейядов. Сельское хозяйство погибло, набатеи вспомнили о своем пустынном прошлом, пустыня возвратилась в первозданное состояние. К началу XX века в Негеве снова обозначился подъем. В 1930-х годах евреи купили тут несколько тысяч дунамов земли у бедуинов. На ней были основаны сельскохозяйственные поселения, и это произвело большое впечатление на ООН и на мировую общественность.

Когда ООН стала готовить раздел Палестины, специальная комиссия приехала и в Негев, в кибуц Ревивим, и увидела цветущий сад: розы и лилии, нарциссы и георгины цвели на желтом песке. «Это чудо! – воскликнули члены комиссии. – У евреев цветет пустыня!» И по подготовленному ими плану раздела евреи получили весь Негев с его 100 тысячами бедуинов и 11 еврейскими поселениями. А цветы завяли – они были куплены на базаре в день приезда комиссии и воткнуты в песок.

И здесь сработал тот же способ исправления демографии: из 100 тысяч бедуинов 90 бежало, было изгнано, откочевало и не получило разрешения вернуться. В Негеве осталось только 10 тысяч бедуинов – 10 % первоначального населения. Сразу вслед за этим победители согнали оставшихся бедуинов в резервацию вблизи Беэр-Шевы и запретили им кочевать за пределами «черты оседлости» – саяга на иврите.

Зеленая трава в русле Лавана сохнет впустую, а овцы бедуинов гложут голые холмы у Димоны. И тут никакого смысла в изгнании и захвате не было. Немногие сельскохозяйственные еврейские поселения оказались крайне дорогими, в них были вложены такие деньги, что с ними и впрямь зацветет любая пустыня. К югу от Мертвого моря в Негеве живет около трех тысяч евреев – ради чего и были изгнаны бедуины.