Что такое Израиль

В наш нерелигиозный век достаточно сказать, не вдаваясь в теологические нюансы, что религии в обществе играют роль красителя – детектора включений. Возьмите металлическую пластинку, однородную с виду, окрасьте ее, и разнородные включения станут ясно видны. Так и религиозные различия – они возникают не потому, и не только потому, что народы пошли за разными пророками, но потому, что существовали и ранее глубокие различия между этими народами.

Друзы Ливана возникли как религиозная группа только в XI веке, когда Дарази, апостол фатимидского халифа Каира эль-Хакима, добрался до гор Ливана и обратил туземцев в веру Хакима. Но видимо, это произошло потому, что друзы и раньше отличались от соседей. Вестготы держались арианства, поскольку были другими, особыми, и отказались от него, когда различия между ними и местным населением стали сглаживаться.

В сердце Прованса, на вершине, есть руины замка и города Ле-Бо-де-Прованс, который сродни разрушенным твердыням Святой земли. Это трогательное место. Меж развалин растут оливковые деревья и виноградники. Если судьба не даст мне дожить свой век у родника в горах Иудеи, мой выбор падет на окрестности Ле-Бо. Ополчась против альбигойцев, северяне Франции уничтожили самобытный Прованс, эту французскую Андалусию, и покорили его на века.

Во время религиозных войн той поры южане проигрывали – в Провансе, на который северяне обрушились с неслыханной жестокостью, и в Андалусии, для многих жителей которой победа севера обернулась еще худшей бедой – изгнанием.

Смешно подходить к истории с позиций того, «что должно было б быть», но я не побоюсь и скажу: юг Испании должен был остаться мусульманским, христианам севера не следовало доводить до абсурда идею возврата.

Но у исторических процессов есть своя динамика. По мере того как христианские короли подчиняли себе юг, исчезала терпимость, свободомыслие гибло, крепла инквизиция. Покорявшие мавританский юг испанцы-северяне лишились свободы одновременно с маврами.

Мавры не были «унешними» врагами. Мавританская культура вошла к тому времени в плоть и кровь юга Испании. Поэтому христианским королям пришлось заняться не изгнанием мавров, но экзорцизмом мавританского духа. Это возродило наследие вестготских королей – стремление к культурной, национальной и религиозной однородности, что оказалось погоней за химерами. Ничего хорошего из этого не вышло, ибо не все народы созданы для счастливой однородности. Великие культуры расцветали только в условиях плюрализма и увядали после устранения докучливого раздражителя, оказавшегося залогом успеха. В Испании победа однородности была только отсрочена на 700 лет, но в конце концов восторжествовала.

В год 1492-й, ознаменовавшийся окончательной победой христианских королей над маврами, иудеям был предложен выбор: земля или вера. Им было дано шесть месяцев, чтобы определиться. Изабелла и Фердинанд, уверенные, что все – или почти все – иудеи примут Христа, были поражены масштабами эмиграции. В конце концов около 40 тысяч избрали веру и отправились в Португалию, а затем в Магриб, Амстердам, Константинополь, Палестину. В Израиле и по сей день полно евреев с фамилиями Толедано, чьи предки некогда покинули Толедо, Алькалаи – бежавших из Алькалы и тому подобными. Дальше, говоря о Цфате, мы расскажем, как беженцы из Испании возродили в Галилее Худерию по образцу еврейских кварталов испанских городов.

Но множество иудеев приняли христианство и остались в Испании навсегда. Из их среды вышли св. Иоанн Божий и св. Тереза из Авилы. Их потомки стали грандами, купцами, священниками, частью испанского общества. Их большой успех вызывал проблемы, которые, впрочем, со временем разрешились. Годы спустя дети и внуки обращенных иногда возвращались к «вере отцов». Таков был Уриэль Да Коста (Акоста), выросший в христианской вере в Португалии, уехавший в Амстердам и «вернувшийся» в иудаизм. Его судьба была трагичной – реальный иудаизм решительно расходился с его романтическими представлениями. Проклятый иудеями, он покончил с собой.

Семья испанско-еврейского мудреца, звездочета и картографа Авраама Закуто приняла христианскую веру уже в Португалии, а сам он отправился в странствия, дошел до Константинополя и Дамаска. Он умер в Палестине, оставив несколько детей, выращенных в лоне ислама. Поэтому в Палестине можно встретить как мусульман, так и иудеев с фамилией Закуто, потомков Авраама Закуто. В Испании, Португалии и в Америке есть и Закуты-христиане. Я когда-то переводил главный труд Авраама Закуто на английский и списывался со многими из них. Один Закут был послом Палестины в Киеве, а другой, молодой компьютерщик из Газы, писал мне грустные письма во время войны. Я предложил помочь ему в получении испанского паспорта, как потомку выходца из Испании, но он не захотел покидать Палестину. Все равно, сказал он, из Газы нельзя выехать даже с иностранным паспортом – Израиль не выпускает.