Что такое Израиль

Вестготы тем не менее стремились создать в разномастной постимперской Испании национальное государство. Они поставили перед собой задачу унифицировать полуостров, что вовсе не устраивало жителей различных испанских провинций.

Поэтому когда Тарик и Муса высадились на испанском берегу, население встретило их как избавителей. Но маврам сыграли на руку и другие обстоятельства. Население юга Испании культурно, этнически близко племенам Северного Магриба. Все испанцы страдали от унификационных мер вестготских властей. Мавры были передовым отрядом самой передовой и динамичной цивилизации того времени. Битва меж Тариком и Родриго, последним королем вестготов, произошла на берегу Гвадалете, неподалеку от приятного городка Херес-де-ла-Фронтера. Городок этот славен не римскими руинами (хотя и был основан римлянами), но виноделием, что можно пожелать каждому городку. Там делают знаменитый херес, именуемый англичанами шерри, благородный напиток, который сыны Альбиона и испанцы пьют до, после и вместо обеда – но не во время оного. В здешних винодельнях – бодегах – можно попробовать все сорта шерри. Среди самых знаменитых – Сандеман, Харви, Уильяме и Хамберт, сохранившие английские имена былых хозяев. Англичане, хозяева бодег, обосновались в Хересе, породнились с местной знатью, а в наши дни продали винодельни транснациональным корпорациям. Но методы изготовления хереса-шерри остались теми же – вино не терпит новшеств.

В пяти километрах от Хереса стоит древний монастырь Картуха де Херес, куда пускают только мужчин, а за ним – берег Гвадалете, где и произошла решающая битва между маврами и вестготами. В этой битве готы были разбиты, и мавры продолжили победоносный поход на север. Только горы на побережье Бискайского залива остановили мавров, и там возникли северные христианские королевства. Со временем Южная Испания стала страной мавров, продолжила свою древнюю связь с севером Магриба, а Северная Испания – Астурия, Галисия, Кастилия, Леон, Наварра и Страна Басков, Арагон и Каталония – сделалась христианской и укрепила узы, связывающие ее с прочими европейскими экс-провинциями Римской империи.

И здесь, как и в Палестине, пришельцев-арабов и берберов было немного, но они смогли значительно повлиять на родственный им народ Южной Испании и создать таким образом одно из высших достижений человеческого духа – испанскую мавританскую цивилизацию.

Центром этой цивилизации стала Кордова, ныне маленький, пыльный, жаркий городок, а некогда великая столица, соперничавшая с Багдадом и Константинополем. Она лежит в верховьях реки с понятным арабским названием Вади-эль-Кабир (Большая река), Гвадалквивир, южнее естественной границы Севера и Юга – горной гряды Сьерра-Морена, где когда-то бродил Дон Кихот и разбойники.

Кордову сделали своей столицей Омейяды, лучшая мусульманская династия, которая некогда правила Святой землей и оставила нам роскошные сооружения в Иерусалиме и Иерихоне. Омейяды, мои любимые правители, чтили Иерусалим превыше Мекки и пеклись о Святой земле, тем более что их главная столица – Дамаск – располагалась неподалеку. Падение Омейядов и воцарение Аббасидов, избравших столицей Багдад, положило конец медовому месяцу между жителями Святой земли и арабскими завоевателями.

Аббасиды уничтожили – буквально – всех членов царского дома Омейядов, кроме одного, принца Абд ар-Рахмана, и тот, после приключений, достойных «Тысячи и одной ночи», бежал в обличии погонщика верблюдов на Крайний Запад мусульманской ойкумены, Дар-эль-Ислам, – в Мавританию, а затем в Испанию. Там, проявив незаурядное мужество и таланты дипломата, он смог стать правителем новой, мусульманской, Испании. В тени своих садов он писал стихи, полные тоски о Плодородном полумесяце Сирии и Палестины:

В Кордове, в царских садах, увидал я зеленую
пальму-изгнанницу, с родиной пальм разлученную.
«Жребии наши, – сказал я изгнаннице, – схожи,
с милыми сердцу расстаться судилось мне тоже»[32].

Его потомки взяли себе титул халифов Кордовы, сравнявшись званием с халифами Багдада.

В центре старой Кордовы находится потрясающее сооружение, одна из самых больших мечетей мусульманского мира, которую испанцы называют просто Мечеть – Ла-Мескита. В жаркий день побывать в ней – отдохновение. Внутри царит полумрак, колонны стоят густым лесом. Туристы из Саудовской Аравии сидят на полу на принесенных с собой ковриках напоминанием о былых временах. Потрясает отличие Ла-Мескиты от соборов, построенных в Испании после мавров, вроде Толедского: соборы, с их невероятной высотой, превращают человека в карлика, в то время как в мечети Кордовы человек сразу ощущает себя как дома – своды не так далеко, а колонны делят бесконечных размеров помещение на множество отдельных, уютных покоев, в то же время сохраняя связь между ними и между всеми молящимися.