Что такое Израиль

В Пампанейре, на площади, бьет родник с красивым сабилом, но видно, что старые поливные методы земледелия больше не используются. Однако окончательное доказательство тому, что изгнание мавров убило душу Андалусии, можно найти на побережье, на Солнечном берегу, Коста-дель-Соль. Это сотни километров тесно стоящих многоэтажных зданий и бетонных вилл, забитые ларьками для гамбургеров, сосисок, кислой капусты, пива, пожалуй, самые удручающие километры на всем Средиземноморском побережье. Коста-дель-Соль принадлежит англичанам, немцам, голландцам – жителям Северной Европы, у которых нет своего теплого моря.

Северяне побогаче купили себе виллы и аппартаменты, те, что победнее, приезжают сюда тысячами и сотнями тысяч полежать на горячем песке у моря, погреть промерзшие тела. Коста-дель-Соль – пластмассовое место, бесконечная полоса отчуждения, no man's land.

Туристы Коста-дель-Соль не покидают его. Их не интересует ни Андалусия, ни Испания в целом. И ничего испанского в Коста-дель-Соль нет. Зато в городках его открыты сотни дискотек, ресторанов с иноземной кухней сообразно вкусам туристов, короче, идет приморская курортная жизнь. Даже городки подальше от побережья, вроде Михаса, которые еще в 1960-е годы считались «очаровательными деревушками», превратились в типичные туристские ловушки, усеянные сувенирными лавками.

Приморский туризм, по-моему, самый отвратительный: уже в силу простоты он неизбежно оборачивается сверхэксплуатацией побережья и уничтожает его. Десять атомных бомб не смогли бы разрушить Коста-дель-Соль так основательно, как «прогресс» и «развитие». И это еще одно последствие происшедшего без малого 500 лет назад изгнания мавров. У земли не было хозяина, который бы ее защитил. Ведь юг Франции, побережье Италии и Греции, хоть и пострадали от туризма, все же остались частью Франции, Италии, Греции. Но бесхозная, завоеванная мечом Андалусия по сей день не нашла себя.

Выселенные мавры, пережившие травму изгнания, не смогли воссоздать своей культуры в Магрибе – они расточили свой культурный потенциал в Кордове и Гранаде. Испанцы, разрушив мавританскую культуру, в конце концов превратили собственную страну в отсталые задворки Западной Европы. Интересно, что переселенные 500 лет назад в Гранаду и Севилью северяне активно поддерживали фашистский режим Франко и отличились жестокостью в расправах с республиканцами.

Заметим, что первая фаза Реконкисты не нанесла большого ущерба Испании и испанцам. Когда Толедо перешел в руки христианских королей через три с половиной века после победы ислама, город не зачах, но продолжал развиваться, и лишь немногие мусульмане бежали на юг. В атмосфере терпимости и рыцарственности войны между севером и югом не были тотальными, и хотя города и села меняли суверенов, население относилось к этому спокойно. И здесь изгнание и стремление к единообразию, а не политическая трансформация оказались губительными – по крайней мере, вплоть до наступления на последние мавританские анклавы в Андалусии, где, возможно, и политический захват без изгнания мог бы обернуться катастрофой.

Израильтянину и палестинцу урок Испании должен быть ясен: изгнание масс населения губит страну не на годы – на века, и прибранные к рукам богатства изгнанников оборачиваются проклятием. Борьба с чужой культурой легко перетекает в разрушение культуры собственной, и угнетение этнического меньшинства способно лишить свобод большинство.

Глава XXVII. Восточные евреи заполняют вакуум

Вопреки расхожим представлениям, евреи НЕ одна большая дружная семья. Разные еврейские общины всегда были на ножах друг с другом. Когда мой литовский (еврейский) прапрадед взял себе польскую (еврейскую) жену, его семья надела траур. Немецкие евреи – они называли себя ашкенази, обыгрывая стих Библии, – боролись против польских евреев в Варшаве, против итальянских – в Ливорно, против иракских – в Бомбее, и все боролись против всех в Америке. В XIX веке ашкеназы уже занимали доминирующие позиции в США и Англии, Германии и Франции.

Восточными евреями (Ostjuden) тогда называли евреев Польши, Украины, Литвы и России. Немецкие евреи относились к ним с пренебрежением, смешанным с ужасом, и представляли их себе как нечто немытое, рвущееся из дикой Азии в цивилизованную Европу, да еще и называющееся евреями. Позор да и только! Ведь немцы могут подумать, что и мы, немцы Моисеева закона, такие же! Глядя на них, можно понять антисемитов. Восточные евреи – наши деды – скрипели зубами, злились, запоминали.