Что смешного

– Как по мне, это звучит справедливо. Думаю, вы поймете, что это задание достойно ваших навыков, но оно не будет предусматривать определенный уровень опасности, чтобы это вас сподвигло отказаться от выгоды данного дела.

– Тогда все в порядке,– ответил Дортмундер. – Так где набор?

– Боюсь, это не мне предстоит озвучить,– ответил мистер Хэмлоу.

Дортмундеру это явно не понравилось.

– Вы хотите сказать, что вы не один в этом деле? Я думал, что все умерли, или состарились, или чего-то там.

– Кроме,– спокойно ответил мистер Хэмлоу,– моей внучки.

– Ну вот, теперь еще и внучка,– недовольно хмыкнул Дортмундер.

– То, что следующее за мной поколение не заинтересовалось судьбой украденного шахматного набора и их не интересовали разбитые мечты своих дедов,– это правда,– сказал мистер Хэмлоу. – Для них это все было просто историей. Тем не менее, Фиона, дочь моего третьего сына, Флойда, очень заинтересовалась историей шахматного набора, в основном, потому, что это история, а она очень любит историю.

Дортмундер, у которого интерес к истории обычно был вызван конкретным дело, не нашел, что ответить, поэтому просто сделал заинтересованный вид.

Видимо, этого было достаточно, потому как мистер Хэмлоу продолжил рассказ:

– Фиона, моя внучка, адвокат, работает в центральной конторе по имущественному планированию. Она заинтересовалась историей шахматного набора, пришла как-то ко мне узнать те детали, которые рассказывал мне мой отец, провела свое расследование и нашла, или, по крайней мере, она считает, что нашла шахматный набор.

– Считает,– повторил на ним Дортмундер.

– Ну, она не видела его лично,– пояснил мистер Хэмлоу. – И никто из нас его лично не увидит, пока вы его не заполучите.

– Внучке было достаточно того,– продолжил за него Эппик,– что она разгадала мистическую загадку, набор найден, дело закрыто. Мистер Хэмлоу рассказал ей про разбитый мечты и все такое.

– Наконец, она согласилась,– продолжил пояснять мистер Хэмлоу,– что получить шахматы важно для благополучия их семьи, чтобы возместить ущерб прошлого поколения.

– Понял,– коротко ответил Дортмундер.

– Но у нее есть свои условия,– предупредил мистер Хэмлоу.

«И что тут может быть интересного для меня?»,– спросил Дортмундер сам себя, и, похоже, он уже заранее знал ответ.

– Условия,– повторил он.

– Никакого насилия,– озвучил мистер Хэмлоу.

– Я согласен,– уверил его Дортмундер. – Изо дня в день никакого насилия.

– Одна из причин, почему я выбрал тебя, Джон,– снова вставил свое слово Эппик,– это тот факт, что ты не вооружаешься до зубов, чтобы идти против людей.

– Или против имущества,– добавил мистер Хэмлоу.

– Имущества?– переспросил Дортмундер. – Да ладно вам, вы же прекрасно понимаете, что иногда приходится выбить окно, но это не насилие.

Коротко обдумав сказанное, мистер Хэмлоу кивнул:

– Уверен, Фиона согласится с таким уровнем нарушений. Можете обсудить это с ней, если пожелаете.

– А лучше не стоит ее беспокоить,– посоветовал Эппик.

– Значит мне предстоит увидеться с этой Фионой,– озвучил свои мысли вслух Дортмундер и осмотрелся. – А почему ее сейчас здесь нет?

– Мистер Хэмлоу хотел посмотреть на тебя,– пояснил Эппик,– убедиться, что я сделал правильный выбор, прежде, чем отправлять тебя к своей внучке.

– О, да? Дортмундер повернулся к мистеру Хэмлоу:

– Ну и как я? Подхожу?

– Раз уж я упомянул свою внучку,– спокойно ответил мистер Хэмлоу,– значит я согласен с выбором Джонни.

– Ну, тогда это здорово.

– Джонни, позвоните ей?– попросил мистер Хэмлоу.

– Конечно. Эппик встал, но на секунду остановился, чтобы спросить Дортмундера:

– Сегодня днем ты свободен, если у нее получится?

– Конечно. Как раз перерыв между делами.

– Возможно, их больше и не будет,– снова показал свой оскал Эппик,– Запишешь адрес?

– Запишу,– кивнул Дортмундер,– только мне не чем и не на чем писать.

– Ох. Тогда ладно, я сам запишу.

Эппик подошел к столу возле входной двери, сел за него, с минуту крутил в руках каталог с визитными карточками, потом набрал номер. Пока он ждал, он начал писать что-то на обратной стороне одной из своих визиток, потом остановился, нажал еще четыре кнопки, потом сказал:

– Фиону Хэмлоу, пожалуйста. Джонни Эппик. Потом еще пауза, потом он сказал:

– Привет, Фиона, это Джонни Эппик. Нормально. Я тут с твоим дедом, мы нашли парня, который, как нам кажется, может нам помочь с семейным вопросом. Я знаю, что ты бы хотела с ним поговорить. Ну, скажем, сегодня днем, если у тебя есть время. Убрав трубку, он сказал Дортмундеру:

– Сейчас проверит свой ежедневник.

Сегодня днем?

Эппик поднял палец вверх, послушал, что скажут в трубке, потом сказал:

– Да, похоже, это времени будет достаточно. Погоди, сейчас у него спрошу. Снова убрав трубку, он сказал Дортмундеру:

– Сегодня днем, с 16.15 до 16.45 она может с тобой встретиться.

– Тогда хорошо,– согласился Дортмундер. – Как раз свободное время. По правде говоря, он сам никогда не заморачивался таким образом жизни, но тут он прекрасно понимал, что эти люди жили по графику.

Эппик снова сказал в трубку:

– Хорошо. Он… Подожди. Снова трубку в бок, он посмотрел на Дортмундера и спросил: