Что не так с этим миром

Я знаю, что некоторые сумасшедшие педанты пытались преодолеть эту трудность, утверждая, что образование – это вовсе не обучение с помощью инструкций или авторитета. Они представляют процесс как исходящий не извне, не от учителя, а происходящий полностью изнутри ученика. Они вспоминают античные концепции, согласно которым образование – это раскрытие дремлющих способностей каждого человека. Где-то в глубине тусклой души мальчика мерцает исконное стремление освоить греческую фонетику или носить чистые воротнички, а учитель только мягко и нежно освобождает это плененное стремление. В новорожденном младенце запечатлены внутренние секреты того, как есть спаржу и когда произошло сражение при Бэннокберне. Педагог лишь выявляет скрытую любовь ребенка к делению столбиком, только подводит к предпочтению молочного пудинга пирогам. Я не уверен, что признаю этот вывод: я знаком с обидной истиной, что слово «педагог» в применении к античному школьному учителю не означало вождя, высвобождающего способности молодежи, но всего лишь дядьку, водившего малышей на прогулку. Но я весьма уверен в том, что не согласен с самой доктриной; я думаю, что ребенок не может быть источником педагогических доблестей, как не может быть источником грудного молока. Действительно, в каждом живом существе есть набор сил и функций, но образование, если это слово что-то значит, подразумевает создание определенных форм и обучение конкретным целям. Человеческая речь – наиболее очевидный тому пример. Вы действительно можете «извлечь» из ребенка визги и ворчание, просто толкая его и дергая, – приятное, но жестокое времяпрепровождение, к которому пристрастились многие психологи. Но вам придется долго ждать и очень терпеливо наблюдать, прежде чем удастся извлечь из ребенка английский язык. Язык нужно вложить в него, а не извлекать – вот и все.

VI. Неизбежная власть

Но важно здесь только то, что вы никак не можете избавиться от авторитета в образовании; родительский авторитет не столько нужно сохранить (как говорят бедные консерваторы), сколько его нельзя уничтожить. Мистер Бернард Шоу однажды сказал, что ему не нравится идея формирования детского ума. В таком случае мистеру Бернарду Шоу лучше повеситься, потому что он ненавидит нечто неотделимое от человеческой жизни. Я упомянул термины «педагогика» и «раскрытие способностей» только для того, чтобы указать, что даже этот умственный трюк не устраняет неизбежную идею родительского или школьного авторитета. Работа педагога, «вытягивающего» нечто из ребенка, столь же произвольна и принудительна, как и вмешательство инструктора, который что-то вкладывает: вытянуть можно лишь то, что вы выбрали. Значит, педагог решает, что в ребенке развивать, а что нет. Он (как я полагаю) не вытягивает забытую способность подделывать чек. Он (по крайней мере, пока) не выводит робкими шагами на свет скромный талант палача. Единственный результат столь тщательного разграничения педагога и инструктора сводится к тому, что инструктор вкладывает то, что ему нравится, а педагог то, что ему нравится, вытягивает. Над существом, которого тычут и тянут, в любом случае совершается интеллектуальное насилие, и мы все должны принять на себя ответственность за это. Образование – это насилие, потому что это творческий процесс. Это творческий процесс, ибо образование – дело человеческое. Оно столь же безрассудно, как игра на скрипке, столь же догматично, как рисование картины, неумолимо, как строительство дома. Короче говоря, оно происходит так же, как любое человеческое действие: вмешательство в жизнь и рост. Вот почему кажется ерундой и даже глупостью вопрос, говорим ли мы об этом ужасном Человеке, художнике-мучителе, как о ком-то, кто вкладывает в нас нечто, подобно аптекарю, или как о ком-то, кто вытягивает из нас что-то, подобно дантисту.