Что не так с этим миром

Но, возможно, лучше взять в качестве иллюстрации какой-нибудь повседневный обычай, презираемый за банальность или даже вульгарность. Возьмем, для примера, обычай говорить о погоде. Стивенсон называет это «низшей точкой доброй беседы». Однако у нас имеются веские причины говорить о погоде, причины сколь же деликатные, столь и глубокие, многослойные – эдакий слоеный пирог здравомыслия. Прежде всего, это жест первобытного поклонения. Надо ведь воззвать к небесам, и начинать с погоды – своего рода языческий способ начинать все с молитвы. Джонс и Браун говорят о погоде, но о ней говорят и Мильтон, и Шелли. Далее, это выражение основной идеи вежливости – равенства. Ибо само слово вежливость (politeness) происходит от греческого слова, означающего гражданство. Слово вежливость (politeness) сродни слову полицейский (policeman) – очаровательная мысль. На самом деле гражданин должен быть более вежливым, чем джентльмен; и, возможно, самым учтивым и элегантным должен быть полицейский. Но хорошие манеры, очевидно, начинаются с умения делиться. Следует поделить зонтик на двоих, а если нет зонта, по крайней мере, разделить дождь со всем его богатым потенциалом для упражнений в остроумии и философствовании. «Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить…»[99] Это второй элемент погоды: признание человеческого равенства в том смысле, что все наши шляпы качаются под темно-синим, усыпанным блестками зонтиком вселенной. Из этого вытекает третья полезная составляющая этого обычая. Я имею в виду, что этот обычай связан с телом, с нашим неизбежным телесным братством. Всякое истинное дружелюбие начинается с огня, еды, питья и признания факта дождя или мороза. Тот, кто не желает видеть телесную сторону вещей, – заведомый ханжа, и ему недалеко до «Христианской науки»[100]. В каком-то смысле каждая человеческая душа должна познать на себе великое смирение Воплощения. Каждый человек должен войти в плоть, чтобы встретиться с человечеством.

Одним словом, в одной лишь реплике «прекрасный день» заключена вся великая человеческая идея товарищества. Чистое товарищество – еще одна из самых распространенных и в то же время сбивающих с толку вещей. Нам всем эта идея нравится; тем не менее, когда мы говорим о ней, мы почти всегда говорим глупости, главным образом потому, что она кажется нам проще, чем на самом деле. Но товарищество просто осуществлять, анализировать его намного сложнее. Товарищество составляет в лучшем случае только половину человеческой жизни; другая половина – это любовь, настолько отличающаяся от товарищества, что может показаться, будто она создана для другой вселенной. И я не имею в виду лишь любовь между полами: любая концентрированная страсть, материнская любовь или даже более интенсивные дружеские отношения по своей природе чужды чистому товариществу. Обе составляющие необходимы для жизни, и обе известны в разной степени каждому человеку любого возраста или пола. Но в широком смысле можно сказать, что женщины отстаивают достоинство любви, а мужчины – достоинство товарищества. Я имею в виду, что едва ли мог бы возникнуть сам этот институт, если бы мужчины племени не охраняли его. Привязанности, в которых так талантливы женщины, обладают настолько большей властью и силой, что чистое товарищество было бы смыто, если бы его не берегли и не превозносили в клубах, колледжах, корпорациях, на званых ужинах и в армии. Многие слышали голос, которым хозяйка дома велит мужу не слишком-то задерживаться за курением сигар. Это ужасный голос Любви, стремящейся уничтожить Товарищество.