Что, если мы поверим

Через три дня после наступления нового года мы вернулись обратно в цивилизацию, и мой телефон едва не взорвался от сообщений и новогодних поздравлений. На них я и отвечала практически всю обратную дорогу. Чат с Флинтом и Садией я оставила на потом. Мне показалось, что после того, как я им написала о расторжении контракта с «Магнолией», наши отношения приняли странный характер. Они, как и ожидалось, пришли в совершеннейший ужас и никак не могли понять, как это я смогла отказать Элен Мансутти. Что неудивительно, ведь они не знали всей правды, но меня задела их довольно резкая реакция. В конце концов, я приняла решение, пусть они и не были с ним согласны. В какой-то момент я довольно решительно пресекла все разговоры Садии и Флинта об издательстве, после этого событий в чате почти не было. Я с преувеличенным восторгом ответила на их поздравления и чувствовала себя отвратительно. Они понятия не имели, с кем я провела эти дни, и было ясно, что однажды мне придется их посвятить в происходящее. Но не сейчас.

Каникулы закончились, и учеба вновь захватила нас настолько, что я не замечала, как мелькают дни. В конце января состоялась вторая консультация у профессора Коннела, и я чуть не лопнула от гордости, услышав, как обстоятельно профессор хвалит Скотта за его прогресс.

Я сидела на лекции без Скотта и слушала вполуха, кликая в календарь. Через две недели сдавать текст по эмоциональному интеллекту и эссе по писательскому мастерству. Как всегда, в начале года наваливалось много работы. Словно бы рождественские каникулы были придуманы для того, чтобы еще раз вздохнуть полной грудью, перед тем как окунуться в работу с головой. Все последующие недели были забиты обязательными семинарами, все время приходилось сдавать какие-нибудь задания. Я сидела и листала календарь. Стоп!

Минуточку. Экзамен по педагогике уже через две недели, а я не помнила, записалась ли я на него. Пока я заходила в университетское учебное приложение, меня колотила дрожь.

Так и есть. Я прозевала сроки регистрации на экзамен. Попросту забыла.

– Блин, – пробурчала я. Такого со мной еще не случалось. Сердце билось все сильнее по мере того, как до меня доходило, какие будут последствия. Мне лично было все равно, что я вылетела с факультативного курса, но я представила себе разочарованные лица родителей.

До конца лекции я не могла думать ни о чем другом. Хотя я и уговаривала себя, что все не так страшно, мои пальцы дрожали. А вдруг еще можно получить допуск? Может, я поговорю с руководством и они применят положение об особом порядке? Однако я понимала, что не хочу этого. Пока одна часть меня стыдилась моей же глупости, другая испытала облегчение.

Я совершенно забыла, что Скотт собирался встретить меня с лекции, чтобы пойти вместе пообедать. Когда я его увидела в коридоре, то постаралась не показать виду, но обмануть его не получилось. Глубокая складка пролегла у него между бровей, пока он подходил ко мне.

– Эй, – он чмокнул меня в губы, – все нормально?

– Да. – Я натянула на лицо улыбку. – Как у тебя день прошел?

Скотт рассматривал меня скептически и ничего не ответил. В этот момент зазвонил мой телефон. Меня пробрала дрожь, когда я увидела, что звонит мама. Именно сейчас, неужели это случайность? Обычно мы созваниваемся вечером, потому что днем у них дела на ферме, а у меня занятия.

– Извини, это мама… – пробормотала я, и Скотт кивнул. Я чуть отвернулась в сторону и только потом ответила на звонок. – Мама?

– Хоуп, – сказала она, и по ее голосу я поняла, что что-то стряслось. Он звучал не так, как всегда, и, хотя связь была плохая, для моего внутреннего глаза этот звонок был окрашен в ярко-красный цвет.

– Все в порядке? – спросила я и теснее прижала телефон к уху.

Мама помолчала:

– Честно говоря, не совсем.

– Что случилось? Мам?

– Лив в больнице, но ничего серьезного, Хоуп, не беспокойся. Я знаю, у тебя куча дел в университете, но если время немного позволяет, может, приедешь на пару дней домой помочь нам?..

– Что с Лив? – перебила я ее.

– Она хорошо себя чувствует, Хоуп, просто… Я думаю, она сама тебе расскажет.

– Ты у нее? – выдавила я.

– Да, не волнуйся. Это всего лишь… Папа один на ферме, это все так неожиданно.

– Я приеду сегодня же, – заверила я. – У меня на этой неделе нет обязательных занятий. Я выезжаю и…

– Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты пропускала университет.

– Мам, вы для меня важнее университета, – сказал я.

Некоторое время на том конце была тишина, потом мама снова заговорила:

– Пожалуйста, езжай осторожно, Хоуп.

– Да. Как сяду в машину, напишу тебе.

Скотт все это время не выпускал меня из виду.

– Что случилось? – спросил он, и на какое-то мгновение у меня возникло ощущение, что от всего свалившегося я не могу говорить. – У твоей семьи все хорошо?

– Моя сестра в больнице, – прошептала я, и Скотт взял меня за руку.

– Я отвезу тебя?

– Нет, я… я могу сама, это…

– Хоуп, я не уверен, что тебе сейчас нужно садиться за руль.

– Но у тебя сегодня семинар, а в пятницу английский.

Скотт помолчал:

– Я могу приехать позже.

– Все хорошо, Скотт.

– Я волнуюсь, – сказал он и обнял.