Что, если мы поверим

– Насколько плоха ситуация у родителей? – Лив ответила не сразу. – Я думала, что смогу им помочь, получив аванс за книгу. Но я… не смогу. В том, что я написала в «Притворяясь», содержится больше правды, чем я могла предположить.

Глаза Лив потемнели, когда она поняла.

– Хоуп, – пробормотала она, а я только и могла что пожать плечами. – То есть у Скотта?..

– Да. – Мои глаза жгло от слез. – В позапрошлом году перед Рождеством.

– Блин, – прошептала Лив. – Но он… ему получше?

Я кивнула:

– Да. Но когда он уехал от нас… Я не выдержала, Лив.

Моя старшая сестра снова прижала меня к себе.

– Правильно, что ты отказала издательству. Правда, забудь о деньгах. И не волнуйся из-за родителей. Они никогда ничего от тебя не хотели, Хоуп.

– Знаю, но… я могла бы наконец что-то им и вернуть.

– Ничего тебе не надо возвращать, – прошептала Лив.

– Но ты делаешь так много. И сейчас, пока ты будешь не у дел, родителям придется нелегко.

– Это правда, – сказала Лив, и я увидела в ее глазах озабоченность. – Но сейчас ты приехала, а на выходные приедет помочь брат Мэтта, все образуется.

* * *

– Мам, пап? Я… должна вам кое-что сказать, – начала я без предисловий, когда мы вернулись на ферму и я поздоровалась с отцом. От меня не укрылось, как у обоих изменился взгляд.

– Хорошо. – Папина улыбка меня, как всегда, успокоила. – Что такое, милая?

Все мое существо сопротивлялось, но я не могла больше держать это в себе.

– Я вылетела с курса по педагогике, – сказала я, и на какое-то мгновение на папином лице можно было прочесть эмоциональную реакцию. Я не разрыдалась, но осознание того, что они мной разочарованы, наполнило мои глаза слезами. – Извините, я пропустила срок регистрации на экзамен… Я его прохлопала, я его… – Мой голос оборвался, и в комнате стало тихо. Мама обняла меня.

– Хоуп, но это ведь не так страшно, – сказала она, а я только помотала головой. – Наверное, можно поговорить с преподавателем. Ведь точно есть какое-нибудь решение?

– Нет, вы… вы не понимаете, – перебила я ее. – Я не хочу становиться учительницей. Я никогда этого не хотела, но… я хотела, чтобы вы гордились мной.

– Мы гордимся тобой, милая, – сказал папа, и я тихонько всхлипнула.

– Тебе для этого не надо становиться учительницей. – Мама погладила меня по волосам. – Мы всегда гордимся тобой. Не важно, чем ты занимаешься. Ты только посмотри. Ты писательница, ты живешь своей мечтой.

– Хоуп. – У папы был мягкий голос. – Это твоя история, и аванс за книгу был бы твоим. Мы никогда бы не взяли у тебя денег.

– Но я…

– Ты не в ответе за наше счастье, – с нажимом сказал папа, и я не смела посмотреть ему в глаза. – Это мы в ответе за твое. Мы тебя любим, гордимся тобой и хотим видеть тебя счастливой.

– Но я хотела, чтобы вы гордились, – выдавила я.

– Мы гордимся, Хоуп, – заверила меня мама.

– Мне всегда хотелось больше походить на Лив, мне правда этого хотелось бы. Мне следовало всегда быть рядом и помогать, а не только когда кого-то нет, но вместо этого я в Ванкувере…

– Хоуп. – Я замолчала. – Ты исполняешь свои мечты, ты успешная студентка и писательница, и мы очень-очень тобой гордимся.

– Мам, я не… – повторила я, но мама не дала мне сказать.

– Что ты не? – улыбнулась она. – Ты рассказала нам не все? Ты писательница, не важно – с или без договора с издательством. В твоей голове живут миры, которые мы не в состоянии постичь, пока ты их не опишешь, и это нас в тебе восхищает, моя хорошая.

Я прижала лицо к маминому плечу, я и не думала, насколько важно мне было услышать от родителей эти слова. Многое из сказанного я и сама знала, но в эти секунды я будто бы впервые действительно поверила в них.

Мои родители не были мной разочарованы, они мной гордились.

За несколько недель перед этим мне пришлось принять трудное решение, но сейчас, ровно в этот момент, я поняла, что оно было правильным.

Глава 36

Для вернувшейся из школы Мейзи новость о Лив стала настоящим шоком. Утром я помогала в конюшне, а незадолго до того, как в больнице закончилось время для посещений, мы с Мейзи поехали туда навестить Лив.

Вечером было странно сидеть за столом без старшей сестры. Мне впервые стало понятно, что чувствовали мои сестры и родители, когда я уехала из дома. Я старалась не упрекать себя в этом, но понимала, что семья была семьей, только когда мы собирались все вместе.

Я допоздна разговаривала по телефону со Скоттом, поначалу он очень переживал, и, даже услышав, что все не так страшно, несколько раз предложил приехать. Однако я знала, что у него дела в университете, поэтому убедила его остаться в Ванкувере. Мне повезло, что следующую работу нужно было сдать только через полторы недели. До экзаменов тоже еще было время, и я позволила себе не думать в ближайшие дни об учебе.

На следующее утро я в пять часов вылезла из постели, чтобы помочь отцу со скотом. После работы мы с Мейзи выезжали на долгие прогулки верхом или, если было нужно, я помогала в магазине маме. Я ежедневно навещала Лив, хотя бы на полчасика.