Чосер

обычно более 1000 исков. Даже самые высокопоставленные лица ранга Чосера не могли

надеяться, что нарушение закона сойдет им с рук.

Но было возбуждено и еще одно дело, грозившее более серьезными последствиями.

Первого мая 1380 года Сесилия Шампейн, названная в документах канцлерского отдела

Высокого суда Сесилией Чомпейн, отозвала свой иск против Чосера, прекратив его

преследование по делу “de raptu meo”, то есть “об изнасиловании меня”. Видимо, следует

предположить, что и это дело было улажено полюбовно, “внесудебным порядком”.

Обвинение в изнасиловании являлось очень серьезным; до начала XIV века наказанием

за подобное деяние служила кастрация, во времена Чосера замененная “простым

повешением”. Такое преступление к тому же было редкостью – число подобных дел в суде в

общей сложности не превышало двух процентов от всех рассматриваемых там уголовных

преступлений. Серьезность обвинения, по-видимому, заставила Чосера привлечь в качестве

свидетелей влиятельнейших людей эпохи, что и зафиксировано документально: в частности, гофмейстера королевского двора Уильяма Бошампа, сэра Джона Кленву и сэра Уильяма

Невила, камергеров его королевского величества и хороших знакомых Чосера, а также его

непосредственное начальство по таможенным сборам – Джона Филипота. За два года до

описываемого события Филипот был избран лордом-мэром Лондона. Такие свидетельства, внушительные для любого суда, служат доказательством прочных общественных связей

Чосера. Он не был ироническим наблюдателем со стороны, а находился в самом центре

придворной и общественной жизни, средоточии власти, и все его влиятельные знакомые

готовы были свидетельствовать в его пользу, с тем чтобы прекратить преследование.

Заступничество их, видимо, оказалось успешным, так как Сесилия Шампейн иск отозвала.

Полный и неоспоримый свод документов, касающихся Чосера, собранных в “Материалах к

биографии Чосера”, содержит еще три документальных свидетельства “отставления

претензий” Сесилии Шампейн к Чосеру. Два месяца спустя на суде лорда-мэра и олдерменов

Лондона Ричард Гудчайлд и Джон Гроув освобождают Чосера от всякой судебной

ответственности. Оба – уважаемые горожане и видные купцы: Гудчайлд является торговцем

ножевыми изделиями, Гроув – оружейник. В тот же день Сесилия Шампейн освобождает от

подобной же ответственности перед законом Гудчайлда и Гроува, а четыре дня спустя в том

же самом суде Гроув признает, что должен Сесилии Шампейн довольно существенную

сумму в десять фунтов. В общем, история темная и запутанная.

Средневековые суды оставили Чосера в покое и больше его не преследовали, и, прежде

чем на века ославить Чосера, заподозрив в нем насильника, следует все же внимательнее

отнестись к формулировке официального документа. Защитники поэта высказали

предположение, что слово “raptus” в нем не обязательно означает “насилие” в прямом его

смысле, то есть “изнасилование”, а может значить “насильственное похищение” – практика в

то время достаточно распространенная. В таком случае, правда, в документе встречались бы

такие слова, как “abduxit”9 или “asportavit”10, которые там отсутствуют. С другой стороны, если бы под “raptus” подразумевалось “насилие” в современном смысле, в документе

использовались бы и такие слова, как “violavit”11 или “defloravit”12. Обычной фразой для

описания подобной ситуации была бы и “afforciavit contra voluntatem”13. Подобных слов и

выражений в документе также нет. Что же в таком случае означает это “raptus”?

Моральная и общественная двусмысленность положения усугубляется дружбой Чосера

с Элис Перрерс, которая после смерти королевы Филиппы являлась официальной

любовницей короля Эдуарда III. Эту даму, влиятельную как при дворе, так и вообще в

Лондоне, историки рисуют женщиной алчной и бессовестной, которая попеременно то

льстила больному королю, то угрожала ему и его компрометировала. Но одно

обстоятельство извиняет ее – близкое знакомство с Чосером.

В течение десяти лет Перрерс являлась камер-фрейлиной королевы. Жена Чосера

Филиппа также служила при дворе королевы. Благодаря своему замужеству Элис Перрерс

вошла в круг богатых лондонских горожан. Близким другом ее был Ричард Лайонс, давний

друг отца Чосера и непосредственный начальник поэта как сборщика мелких податей.

Приятельствовала она и с Адамом де Бьюри, мэром, предоставившим Чосеру бесплатную

квартиру в Олдгейте. Сама она также имела неплохую недвижимость в Олдгейте. В

тогдашней повседневности, как мы это наблюдаем, вообще большую роль играли контакты и

дружба в том виде, в каком их понимало Средневековье.

В данном случае нас интересуют отношения, связывавшие Чосера и Элис Перрерс, отношения, характер которых время и людская забывчивость делают не совсем ясными. В

глазах общества, в котором он жил и действовал, Чосер оказался скомпрометированным.

При этом Сесилия Шампейн приходилась падчерицей Элис Перрерс. Словом, как говорится, сам черт не разберется, или сплошная путаница. Мы можем предположить, что с Шампейн

Чосер был хорошо знаком через Элис Перрерс. Ему было под сорок, Сесилии – чуть за

двадцать и никак не больше.