Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

Я небрежно облокотилась о раковину, совершенно уверенная, что эта подача осталась за мной, и стала ждать их ответа. Я поставила их между двух огней, и у них не было иного выбора, кроме как поделиться. Считаные мгновения отделяли меня от чудесного ощущения жидкой релаксации, курсирующей по венам.

– У нас больше нет!

– Врушки.

– Клянусь!

– Ну, нет так нет. Тогда мне остается только сообщить…

Я увидела шприц, заряженный наркотой, и теперь больше не могла ни о чем думать.

– Ладно, подожди! Хорошо… Иисусе! У меня есть полтаблетки. Но она нужна мне на завтра. Может быть, я упрошу своего бойфренда принести нам еще, но тебе придется самой ему звонить, – запинаясь, проговорила Лекси.

– Что? Мне придется ему звонить? Черта с два, я только что попала сюда, у меня нет телефона.

– Тебе разрешат позвонить родственникам, чтобы они привезли твои вещи. Но вместо этого можно просто позвонить моему бойфренду, у него номер здешнего офиса забит в телефоне, так что он поймет, в чем дело. Скажем ему, что нужно. Он встретится с нами завтра во время собрания и передаст.

Я знала, что не стану этого делать. Но мне нужны были наркотики – немедленно. Поэтому согласилась.

– Если ты нас сдашь, новенькая, клянусь…

– Не сдам! Проклятье, просто дай уже мне это говно. Как только я ширнусь, оно будет у меня в венах, и тогда ты будешь знать, что я вас не выдам. Я тоже провалю испытание. Так что давай его сюда, чтоб тебя черти драли.

Она злилась, я видела по глазам. Я ее не винила: сама бы взбесилась, если бы меня заставили отдать последние наркотики. Но мне было наплевать; сейчас, сейчас я кайфану! Бог послал меня в эту ванную как раз вовремя; и я была ему вечно благодарна.

Она закрылась в кабинке и начала готовить для меня дозу.

– Я знаю, как это выглядит, когда замешано правильно, так что не пытайся наебать меня, не положив всю половинку, – предупредила я шепотом через щель.

– Слышь, заткнись уже, не стану, – гневно проворчала она.

Когда дверь открылась, я увидела шприц, лежавший на сливном бачке. Сердце было готово взорваться в груди, так мне не терпелось снова ощутить кайф. Как же долго его не было!

Я вмажусь только сегодня, только один разок… чтобы изгнать из организма тягу. А потом, завтра, начну свое реабилитационное путешествие с чистого листа. Наверняка такая малость ни на что не повлияет, и, строго говоря, реабилитация для меня официально еще не началась. Все будет нормально.

Я вошла в кабинку, закрыла за собой дверь и взяла в руку шприц.

На следующее утро доктор Питерс поставила портфель рядом со своим креслом и села напротив меня.

– Доброе утро, Тиффани! Я тут вчера вечером обдумывала вашу историю. Если честно, мне не терпелось сегодня вернуться сюда и услышать продолжение.

Мне было неуютно. Нервно как-то. Я боялась разговаривать с ней после того, что случилось ночью.

Не дождавшись ответа, она резко встала со своего места и подошла к дивану, на котором я сидела. Опустилась рядом и заглянула мне в глаза; ее выражение лица стало серъезным.

– Тиффани… Я знаю, что вы сделали прошлой ночью, – сказала она.

Я вмажусь только сегодня, только один разок… чтобы изгнать из организма тягу. А потом, завтра, начну свое реабилитационное путешествие с чистого листа.

У меня упало сердце. Я закрыла лицо ладонями и заревела. Меня терзали стыд и вина за свой поступок, о котором теперь знали все.

– Посмотрите на меня, – попросила она, положив ладонь мне на спину. – Тиффани, посмотрите на меня.

Я медленно подняла глаза, встретила ее взгляд и сглотнула ком, образовавшийся в горле. Моя грудная клетка судорожно сокращалась от рыданий. Я не могла дышать.

– Тс-с-с-с, – прошептала она, пытаясь утешить меня. – Тиффани… для того, что вы сделали, требуется невероятное мужество. В первую же ночь столкнуться с любимым наркотиком лицом к лицу – и найти в себе силы не только отказаться от него, но и сразу же рассказать об этом консультантам, чтобы те убрали этих девиц вместе с наркотиками из нашего центра, – это настоящий героизм.

Я затрясла головой.

– Не было это никаким долбаным героизмом! Я – стукачка. Это мое первое утро здесь, и все уже ненавидят меня. Я чувствую себя такой ду-у-рой! – всхлипывала я.