Чингисхан. Пядь земли

Альвомир прошёл через арену, вызвав удивлённые возгласы от малочисленных зрителей, после чего встал рядом с Эйрихом. Эрелиева дотащила тяжеленную секиру и встала справа от гиганта, положив руки на длинную рукоять, пришедшуюся ей по пояс.

Так как секирой гигант орудовал одной рукой, во вторую руку ему полагался щит. Это был римский скутум белого цвета, с золочённой хризмой на железном умбоне. В руке Альвомира щит смотрелся миниатюрным и несерьёзным.

— Где ваш Трасамунд? — спросил Эйрих.

— Скоро будет, — заверил его Саварик.

И тубант явился.

— Это неожиданно, — произнёс Эйрих, увидев, во что одет и чем вооружён Трасамунд.

Одет он был в римскую пластинчатую броню, на голове его был римский шлем, а в руках он держал аркобаллисту.

— Что за… — разглядел Трасамунд Альвомира.

— Неожиданность на неожиданность, — усмехнулся Эйрих. — Давайте покончим со всем побыстрее.

Тубант явно рассчитывал убить Альвомира из аркобаллисты, после чего вызвать Эйриха и пристрелить уже его. Видимо, он не ожидал, что броня гиганта может оказаться неуязвимой для стрел.

— В ином случае, я бы посчитал использование лука или аркобаллисты наглостью и не позволил состояться этому поединку, — поделился Эйрих мнением с Савариком. — Но сегодня мне самому интересно, что из этого получится.

— Разойдитесь по местам, — произнёс Иоанн Феомах.

Римлянина они решили использовать как дешёвую замену деревенского старейшины. Обычно за правильностью проведения судебных поединков следит старейшина, причём той деревни, где проходит поединок, но в Константинополе родовых старейшин остготов и тубантов точно нет, поэтому приходится исполнять формальности с тем, что есть.

Эйрих провёл Альвомира к его месту.

— Знаешь, что делать дальше? — спросил он у гиганта.

— Да, деда, — кивнул тот. — Стукать, пока не ляжет умирать.

— Постарайся побыстрее приблизиться к нему, — сказал Эйрих. — Он будет стрелять в тебя, поэтому берегись.

— Буду, деда, — ответил Альвомир.

Эйрих отошёл к остальным наблюдателям.

— Начинайте! — воскликнул Феомах и отбежал подальше.

Гигант сразу же побежал на Трасамунда, а тубант вскинул уже взведённую аркобаллисту. Выстрел — короткая стрела врезалась в пластинчатый нагрудник Альвомира, после чего отскочила на песок. Альвомир взревел, как разъярённый медведь, и побежал ещё быстрее.

Удивлённый тубант начал лихорадочно перезаряжать аркобаллисту, но гигант был уже слишком близко.

Бросив бесполезный сейчас механизм, Трасамунд едва-едва уклонился от размашистого удара секирой, после чего побежал прочь.

Альвомир слегка удивился действиям противника, это было видно по небольшой заминке, но затем верно всё понял и начал преследование.

Тубант вытащил из ножен свой меч, наверное, собираясь вступить с Альвомиром в ближний бой, но затем оглянулся через плечо и передумал. Эйрих бы тоже передумал, потому что махина из стали, вооружённая здоровенной секирой — это не то, против чего хочется драться.

Альвомиру быстро надоело бегать, поэтому он перехватил щит и бросил его в спину Трасамунда, на манер греческих атлетов, метающих диски.

Щит был плохо приспособлен для метания, поэтому Альвомир не попал, но потеря противником щита добавила решимости Трасамунду, который развернулся и побежал в атаку.

Удар мечом был встречен левым предплечьем Альвомира, а затем Трасамунд получил сногсшибательный удар кулаком, сжимающим секиру, в шлем.

«Добегался», — подумал Эйрих.

Альвомир занёс секиру и ударил куда-то в область груди оппонента. Тубант выставил себе в защиту меч, но жалобно звякнул металл, после чего меч был прижат к кольчуге, а часть лезвия секиры вошла в грудь неудачливого аркобаллистиария.

— А-а-а!!! — закричал Трасамунд. — Прошу пощады!!! Пожалуйста!!! Пощади!!!

Альвомир глух к таким мольбам, поэтому последовал второй удар, разрубивший тубанту правую руку.

— Он же просит пощады, — произнёс Саварик.

— Ну так иди и останови Альвомира, — предложил ему Эйрих.

Третий удар положил конец воплям, потому что секира прорубила кольчугу, кожу, плоть и грудную клетку, после чего добралась до сердца.

— Такая глупая смерть, — произнёс Эйрих.

— Что? — недоуменно спросил Саварик.

— На потеху публике, — обвёл Эйрих руками трибуны. — А ещё и совершенно бессмысленно.

Саварик ничего не ответил, а пошёл к телу своего соратника.

— Помоги Альвомиру, — приказал Эйрих Эрелиеве. — Мы здесь закончили.

Надо было забрать оружие покойного Трасамунда, потому что теперь это собственность Альвомира — таков закон.

«Зарабатывать на этом, увы, не получится», — подумал Эйрих, шагая к лежащей в песке аркобаллисте. — «После сегодняшнего никто не захочет бросать вызов Альвомиру».

Вопрос заработка денег скоро станет для Эйриха самым важным. Ведь да, консул осыпает остготов щедро, словно из рога Амалфеи,[29] но этого всё равно мало. Слишком мало, чтобы подготовиться даже к захвату соседних земель, а им идти на Рим…

— Молодец, хорошо сработал, — похвалил Эйрих своего протеже. — После того, как отдохнём в палатах, сходим на рынок, купим любую еду, которую ты захочешь.

— Любую? — не сразу поверил ему Альвомир.