Четыре угла коварства

Уважительный мужчина, на «вы» обратился, и Маня подобрела, хотя она и так добрая, просто невезучая, всем вокруг везет, а ее везение обходит десятой дорогой. Она положила руки на стол, грудью навалилась на них и доверительно поведала:

– Так этот… который туда приходил… в смысле к Елагиным… он же из следаков. Да. Чего ж я к ним пойду, чтобы меня потом… – И она выразительно покрутила рукой в воздухе, обозначая нечто непонятное, затем приняла прежнюю позу и улыбнулась на всякий случай. – Так вот, вышла я покурить в одиннадцать ночи, стою на крыльце, а тут он крадется. Потом позвонил Верке…

– Откуда вы знаете, что неизвестный звонил Вере?

– Так она ж сразу выскочила, значит, ей сообщил, что прибыл. И почему неизвестный? Он же часто туда ходил… с Русиком дружил… – И добавила тихо, поигрывая бровями: – И с женой Русика очень дружил.

– У друга Руслана Елагина был роман с его женой?

– Хм! Я, конечно, всего такого не видела…

– Но намекаете.

– Да патамушта! – рявкнула Маня, не меняя позы.

Да, вот так взяла и наехала на мрачного типа, у которого рожа никакой приятностью не обладает, она к нему со всей душой, чтобы поговорить, а он нахохлился, как сыч. Наехала по привычке, в этой жизни не отгавкаешься, тебя в порошок сотрут такие сытые морды, а то и похуже харей. Правило есть: сразу предпочтительно ставить на место, вот так гавкнешь, и понимает человек, что вести себя надо прилично. Находясь еще в состоянии нервозности, Маня продолжила чеканить короткими фразами, чтобы усвоил, какая она строгая:

– Видела, как они целовались. Взасос. В уголке двора. Где никто не увидит. А я видела. В щелочку смотрела. И имя у этого… вашего… Может, он и не ваш, но от Русика слышала, будто он то ли следак, то ли еще кто… – Наконец выдохлась. – Короче, вертится среди ментов. Мент он, мент.

– Доказательства какие?

– Во даете, гражданин начальник. Ну, какие доказательства? Просто видела, и все. Пришел в одиннадцать… Ну, может, самое начало двенадцатого. И долго в доме был. Я выкурила сигарету… обычно я с фильтром курю… Потом постояла, воздухом подышала и вторую выкурила. А потом ушла домой.

– Почему сразу не дала показания?

– Так ведь утром двадцать пятого октября я поехала к подружке, а она живет в соседнем городе. Ногу сломала, живет одна, я помогала ей. Приехала, а тут соседи новость мне, мол, Руслана нашли застреленного, а Верку на полу скончавшейся. Думала-думала я и решила помочь органам, пришла вот сама. Виновный должен быть наказан, вот такое мое мнение.

– Имя и фамилия мента.

В эту секунду вошла Ольга Коноплева, она единственная позволяла себе врываться беспардонно к весьма нелюбезному начальнику, не поддаваясь взысканиям и вызывая недоумение у подчиненных – за какие заслуги ей столько позволено?

– Так это… фамилии не знаю, а имя… Феликс. Его так Руслан и Верка называли. Он, то есть друг ихний – Феликс, пришел к ним тогда ночью… то есть двадцать четвертого октября.

Павел завел мотор, выезжая со двора, спросил:

– И что ты по сему поводу думаешь?

– Полгода назад Лора нашла похожего на тебя мальчика в детдоме… – принялся рассуждать вслух Феликс. – Приезжает сюда, вешает тебе и Зое Артемовне лапшу на уши, будто Тима твой сын и родной внук, потом показывает анализ ДНК… А это подлог, мошенничество. Это серьезная статья, Лору уже сейчас можно привлечь к уголовной ответственности, как и тех, кто состряпал бумажку с ДНК. Ох и крутая девка, колония по ней плачет.

– Н-да, бумажку могли состряпать в самом непрезентабельном месте. Деньги рисуют – не отличишь, а печати, текст составить… пф!

– Мне кажется, ты повел себя с ней неправильно.

– Да, так получилось… За семь лет забыл о ее существовании, и вдруг как снег на голову свалилась Лора! Вот я, а вот твой сын. У меня все свернулось…

– В мозгах? – презрительно фыркнул Феликс. – Ты же с первой секунды заподозрил, что притащилась она с какой-то целью. А раз так, надо было требовать документы на Тимофея, что он у нее на законных основаниях находится.

– Внезапность штука тяжелая, как кувалда, которой по голове бахнули, потерялся я немного. Но знаешь, нет худа без добра. Я выяснил, что Лорик обманула, что к рождению Тимофея не имею отношения, но и она ему не мать. А это уже интересно, так как Лора не тот человек, который мечтал о ребенке всю жизнь, этой функции ей не дано, она не любит заботиться, зациклена на себе. А меня всегда считала лохом, так я и есть лох, как видишь. Да не в этом дело. Понимаешь, в подобных обстоятельствах нельзя не оправдывать надежд, пусть убедится, что я так и остался таким, каким она знала меня. Это расслабит ее.

– Слушай, а ты не думаешь, что Лора просто хочет вернуть тебя? Нет, ну а почему не допустить и эту версию? Поскиталась, поняла, что ты был самое то, но с извинениями не подпустил бы к себе, она придумала надежный аркан – сын, похожий на тебя. Не допускаешь?

– Нет, – не задумываясь, ответил Павел.

– Уверен?