Четвертый Кеннеди

А доктор Энаккони просто не поверил своим ушам. Он всего лишь пошутил. Кли ему очень нравился. Любезный, образованный, очень умный, поумнее многих адвокатов. Доктор Энаккони, как большой ученый, гордился тем, что обладал достаточным багажом знаний в любой области человеческой деятельности. И Кли крепко обидел его.

– Вы работали в ЦРУ, мистер Кли, – вырвалось у него. – На здании штаб-квартиры этой достопочтенной организации висит мраморная доска, на которой выбито: «Познай истину, и истина подарит тебе свободу».

Кристиан уже взял себя в руки:

– Я этого не писал. И сомневаюсь в справедливости этих слов.

Доктор Энаккони тоже пришел в себя. И тут же начал анализировать случившееся. С чего такая яростная реакция на шутливый вопрос? Или генеральному прокурору, высшему чиновнику страны, которому подчиняются все правоохранительные органы, есть что скрывать? Да, хотелось бы проверить его на новом детекторе лжи.

Френсис Кеннеди наблюдал за происходящим с легкой улыбкой.

– Зед, когда ты доведешь до ума свой новый детектор лжи, использование которого не будет вызывать никаких побочных эффектов, нам, скорее всего, придется спрятать его в дальний чулан. В этой стране нет ни одного политика, который смог бы протестироваться на нем.

– Это неважно, – возразил Энаккони. – Главное, что открыт способ получения информации. Наука начала изучение человеческого мозга. И этот процесс уже не остановить. Луддиты это доказали, когда пытались обратить вспять промышленную революцию. Вы не можете поставить вне закона использование пороха. Японцы на собственной шкуре узнали, к чему это приводит. Они на сотни лет запретили использование огнестрельного оружия и были сокрушены Западом. Как только открыли атом, уже никто не мог предотвратить создание атомной бомбы. Вот и мой детектор лжи обязательно будет востребован.

– Он нарушает Конституцию, – заметил Кли.

– Возможно, нам придется изменить Конституцию, – неожиданно бросил Кеннеди.

На лице Мэттью Глейдиса отразился ужас:

– Если бы пресса услышала этот разговор, нас бы просто выгнали из города.

Кеннеди повернулся к нему:

– Это твоя работа сообщать публике все, о чем здесь говорится, в должном виде и в должное время. Помни об этом. А уж американский народ сам решит. В рамках Конституции. Итак, я думаю, что нашим ответом на возникшие проблемы должно стать контрнаступление. Кристиан, форсируй уголовное преследование Берта Одика в рамках законов РИКО. Его компанию следует обвинить в криминальном сговоре с султанатом Шерхабена, цель которого – ограбить американский народ путем создания искусственного дефицита нефти ради повышения цен. Это первое.

Кеннеди посмотрел на Оддблада Грея.

– Утри конгрессменам нос информацией о том, что новая Федеральная комиссия связи откажет в выдаче лицензий всем ведущим телевещательным компаниям, когда истечет срок прежних. И новые законы будут гораздо жестче контролировать сделки между брокерскими конторами Уолл-стрита и крупными банками. Надо дать им повод для волнений, Отто.

Элен Дюпрей знала, что она имела полное право не соглашаться с президентом во время закрытых совещаний: только на публике вице-президент должен был оставаться тенью президента.

– А стоит ли наживать столько врагов? Не лучше ли подождать переизбрания на второй срок? Если новый Конгресс будет более благосклонен к нашей политике, зачем бороться с нынешним Конгрессом? И надо ли настраивать против нас деловые круги?

– Мы не можем ждать, – ответил Кеннеди. – Они все равно набросятся на нас, какой бы тактики мы ни придерживались. Они попытаются воспрепятствовать моему переизбранию и избранию моего Конгресса, как бы мы их ни задабривали. А вот нападая, мы, возможно, заставим их переосмыслить ситуацию. Мы не можем позволить им гнуть свою линию, создавая для этого тепличные условия, словно у них нет других проблем.

Все молчали. Кеннеди поднялся:

– Детали обговорите между собой и представите мне необходимые материалы.

Вот тут Артур Уикс упомянул о еще одной пропагандистской кампании, развязанной прессой с подачи Конгресса: речь шла о том, что президента охраняет слишком много людей и на это тратятся несметные суммы.

– Цель этой кампании, – продолжил Уикс, – представить тебя Цезарем, а Секретную службу – дворцовой гвардией. Общественность полагает, что десять тысяч людей и сто миллионов долларов, которые тратятся на охрану одного человека, пусть он и президент Соединенных Штатов, это перебор. Тем самым создается негативный образ.

В зале повисла тишина. Этой щекотливой темы, помня о насильственной смерти братьев Кеннеди, старались не касаться. Тем более что ближайшие помощники президента знали, что он очень боится умереть от руки убийцы. Поэтому их удивили слова Кеннеди, обращенные к генеральному прокурору: