Чертов Либман-Сакс

На секунду мужчина замер. Он понятия не имел, что происходило вокруг девочки. Не до этого было совершенно. Но и признаваться в этом было как-то неловко, что ли?

— Твоим вопросом занимается Костя. Я спрошу у него.

Дашка кивнула, не отрывая пристального взгляда от Ставра. И чего это она пялиться изволит? С ним что-то не так? Ставр вопросительно приподнял бровь.

— Ты ведь обо мне и забыл, наверное, да? — без всякой обиды поинтересовалась девочка.

— Глупости.

— Забыл! — улыбнулась Дашка. — Ты за нее переживаешь, за Любу, да? Так переживаешь, что и себя не помнишь, что уж обо мне говорить… — Девчонка вела себя странно. Она разговаривала с ним, но, в то же время, как будто сама с собой. Что-то себе говорила, чему-то сама удивлялась. — Ты ее любишь! Любишь, да?! Как в кино!

Странно было обсуждать с четырнадцатилетней девчонкой свои чувства. Но и скрывать их не имело смысла. Зачем?

— Это не новость, Даша.

Девочка замолчала. Переполняющий ее восторг несколько поутих. Да, это, наверное, круто, когда тебя любят так сильно, или когда любишь сам… Но, ко всему прочему, это еще и страшно. Безумно страшно — настолько от кого-то зависеть. Дашка немного помолчала, а потом снова спросила о том, что ее волновало больше всего:

— С ней, правда, все хорошо? Только не ври! Говори все, как есть.

— Люба поправилась. Вас обеих скоро выпишут. Не сегодня, так завтра.

— Это хорошо. — Дашка выдохнула тайком и поморгала. Она чувствовала за собой такую вину! И за то, что Люба, спасая ее, пострадала, и за то, что Ставру сейчас приходилось так нелегко… — Я бы хотела ее увидеть.

— Насмотришься еще, — отмахнулся мужчина. — Вот выпишут вас, и любуйтесь друг другом хоть до посинения.

— Меня вернут в детдом.

Ставр посмотрел на девочку и покачал головой:

— Нет. Люба хочет забрать тебя оттуда.

Даша растерялась, захлопала круглыми глазами:

— Как забрать? Куда? — едва выдавила из себя.

— Она считает, что ты вполне созрела для самостоятельной жизни. Мои юристы как раз решают вопрос, как это все лучше провернуть.

Девочке отказало ее привычное красноречие. Она закусила губу и с надеждой уставилась на мужчину:

— Ты не врешь?

— Зачем мне это? Ты зарабатываешь себе на хлеб, с жильем мы тебе поможем. Школа… Ну, тут ты сама смотри. Если хочешь чего-то добиться в жизни — учиться все-таки придется. А там… Как вы с Любой решите.

— Ты все-таки подкаблучник, да? — сквозь слезы шмыгнула носом Дашка.

— Разве что самую малость, — криво улыбнулся Ставр. — Ладно, отдыхай. А мне нужно еще кое с кем переговорить. — Мужчина отвернулся и сделал шаг к двери. За спиной раздалось тихое «спасибо». Не поворачивая головы, мужчина кивнул, и вышел за дверь. После яркого солнца, струящегося в окна палаты, больничный коридор показался еще более тусклым, чем был на самом деле. Тусклым и практически пустым. Только несколько охранников Аверина топтались в стороне. Вдруг дверь Любиной палаты открылась. В коридор вышла… кхм… теперь уже его теща. Она аккуратно прикрыла за собой дверь и устало к ней прислонилась.

— Все хорошо? — тихо поинтересовался Ставр.

— Как это случилось? — задала встречный вопрос женщина.

— Поджог.

Женщина сглотнула. Устало потерла глаза, не боясь испортить макияж.

— Люба считает, что в этом замешан ее муж.

Ставр кивнул, соглашаясь с выводами любимой, и тут же добавил:

— Бывший муж. Их с Бауманом развели еще вчера.

Женщина вскинула на него пытливый взгляд. Снова обхватила голову ладонями, будто бы не в силах уместить в ней всю полученную информацию.

— Если бы передо мною стояли не вы, я бы не поверила.

— А мне, значит, верите?

— Да… И даже мыслей нет, что можно поступить как-то иначе. — Снова пауза, а потом неожиданный вопрос. — Вы ее по-настоящему любите, да?

Хм, что-то сегодня всех заинтересовал этот вопрос. Дашка, теперь, вот, теща…

— Люблю. Иначе бы не женился, — улыбнулся Ставр, в попытке разрядить напряжение, скопившееся в спертом воздухе коридора.

— Что… ты… сделал? — За спиной раздался полный ярости голос Аверина.

— Женился на вашей дочери.

— Да ты… мразь, урод моральный…

— Замолчи! — Поток оскорблений, обрушившийся на голову новоявленного зятя, прервал звонкий, дрожащий голос. — Я серьезно, Аверин! Просто заткнись!

Наверное, мужчины не ожидали такой реакции от тихой, немногословной женщины. Да и не имело значения, чего от нее ждали на самом деле. Сейчас было важно другое:

— Заткнись! — зачем-то повторила она. — И отойди в сторону! Ты уже и без того наделал дел. И меня втянул… Каюсь. Но сейчас… Сейчас я не позволю тебе ломать нашу девочку.

— Ты что, не в себе? — как-то удивленно, без присущей ему напыщенности поинтересовался Аверин у жены. — Какой-то мужик разводит нашу дочь с ее законным мужем, и женится на ней сам. Тебе напомнить, что Любка, с ее болячками, не то, чтобы завидная партия? Тогда с чего такая поспешность?! А я тебе скажу!

— Да нет, уж лучше помолчи! — голосом, не терпящим возражений, прервала мужа Мария. Ставр молчал и с интересом наблюдал за разворачивающимся перед его глазами спектаклем. Это было действительно занятно. Особенно вид ошалевшего от поведения жены Аверина.