Черта

Поворотным пунктом в применении насилия против российского еврейства стали погромы начала 1880-х годов. К этому времени в стране сложилась политически нестабильная обстановка: достаточно сказать, что на протяжении полутора десятков лет продолжались попытки убить царя. Пытаясь найти этому удобное объяснение, патриотические круги старались (как правило, безуспешно) отыскать след инородцев в этих маниакальных попытках расправиться с главой православного государства. И неудивительно, что в условиях психологического шока, наступившего 1 марта 1881 года, после трагической гибели царя Александра II, общественное мнение усмотрело виновных именно в еврейской среде. Подтолкнуть его к этому было непросто: террористы-народовольцы представляли собой разные социальные круги: крестьян, рабочих, мещан, сыновей священников, дворян, – но были большей частью русскими, иногда поляками. И все же удалось найти в их среде еврейскую девушку, Гесю Гельфман, активную революционерку, не раз попадавшую под арест, но в данном случае лишь предоставившую свою квартиру заговорщикам (и имевшую любовную связь с одним из них). Однако этого было достаточно, чтобы гнев осиротевшего народа обратился на все еврейское население. Слухи множились, и из уст в уста передавалось известие о том, что от властей якобы исходит негласный приказ повсеместно устраивать еврейские погромы в качестве справедливого возмездия за убийство любимого народом монарха.

В том, что такое распоряжение действительно имело место и что погромщикам не грозит какое бы то ни было наказание, больше всего убеждала пассивность царской администрации на местах и частый отказ войск и полиции защищать еврейское население. Из одного города в другой переезжали отряды погромщиков, которые если и не действовали в прямом контакте с местными властями и полицией, то, во всяком случае, активно пользовались их нейтралитетом.

В 1881–1883 годах погромы в России впервые приобрели массовый характер, охватив значительную территорию на юге и юго-востоке Украины. Как правило, проходили они по одному сценарию: сначала в город прибывали банды молодых людей откровенно уголовного характера, которые начинали громить еврейские дома. Это сопровождалось избиением мужчин и подростков, насилием над женщинами и хищением ценностей. К организаторам вскоре присоединялось мещанское население города, а завершалось все тотальным грабежом, который устраивали крестьяне окружающих деревень – их обозы предусмотрительно ждали этого момента на окраинах города.

Началась эта серия погромов в одну из апрельских ночей 1881 года, перед наступлением православной Пасхи. В Елизаветграде (ныне Кировоград) было разграблено множество еврейских домов и магазинов, один еврей убит. Погром был остановлен лишь через день, и то с применением ружейного огня. Вслед за этой «пробой сил» погромы произошли в ряде окрестных деревень и местечек, а затем перекинулись на Херсонскую губернию, докатились до Киева, где привели к жестокому насилию и убийствам. Среди полусотни местечек Киевской губернии, в которых прошли беспорядки, выделяется погром в Смеле – в деревне по соседству с городом был убит семилетний еврейский мальчик, отказавшийся осенить себя крестным знамением.

Погромщики бесчинствовали и в еврейских местечках Подолии, как это было в Жмеринке, и в местах еврейских сельскохозяйственных колоний Екатеринославской и Таврической губерний. Три дня в мае 1881 года продолжался погром в Одессе. Однако здесь еврейское население уже имело опыт и сумело создать отряды самообороны, состоявшие в основном из студентов местного университета, – в некоторые кварталы города погромщики войти не смогли.

Весной 1882 года погромы возобновились сразу в нескольких населенных пунктах Подольской и Херсонской губерний. Наиболее кровавый из них разразился на православную Пасху в Балте, где к бандитам присоединились солдаты. Представители гражданских и военных властей отдали войскам приказ прекратить погром только на третий день. В результате промедления среди еврейского населения были убитые и раненые, женщины подверглись насилию, дома – разграблению.

Беспорядки, охватившие целый ряд губерний юга России, беспокоили правительство, однако решительных мер по их предотвращению предпринято не было. 22 июня 1881 года высочайшим повелением было предписано создать на территории черты оседлости особые комиссии из представителей местных сословий и обществ под председательством губернаторов для изучения экономической деятельности евреев и определения тех ее аспектов, которые «имеют вредное влияние на быт коренного населения». Такая формулировка подчеркивала, что вину за происходившие инциденты правительство возлагало на самих пострадавших – евреев. Естественным итогом такой ситуации стало возникновение эмиграционной волны. За короткий срок страну покинуло несколько десятков тысяч человек.