Черные ножи - 3

- И на них ты собирался купить харчи? – он осуждающе, с недобрым прищуром взглянул на меня. – Тоже, значит, из хитросделанных? Обмануть хотел? Повидал я таких немало. Вот видишь, братишка, ты сам, получается, виноват. Гнилой человечишка, подлый! А когда таких много вокруг, беда приходит. Сейчас великая напасть у нас, и есть только один способ все исправить. ОН должен принять очередной дар, как принимал до этого, и тогда еще немного продержимся, проживем, устоим!

- Кто он? – не уловил я мысль.

- ОН! – с благоговением произнес мужик. – Отец наш, создатель и защитник, низвергнутый с небес на землю, но готовый вернуться и по праву занять трон земной и небесный!

Я ошибся, передо мной был не маньяк-людоед, а настоящий сумасшедший. Глаза его горели фанатичным огнем, черты лица чуть заострились, как у хищника, а речь стала более правильной – он перестал играть приблатненного, и из-под маски мелкого человека показалось его настоящее лицо – опасного психа. В этот момент меня пробрало больше, чем десять минут назад, когда я думал, что сейчас меня начнут резать на порционные куски.

Он прошелся по подвалу, зажигая расставленные заранее свечи, и я внезапно осознал, что вижу перед собой перевернутую пентаграмму с тщательно вписанной в ее контуры головой козла. Да это же знак Бафомета, позаимствованный из «Ключа к черной магии» - знаменитой книги Станисласа де Гуайата, члена «Тулузского Ордена Розенкройцеров», а позже, уже в шестидесятых годах, взятый в качестве официального символа американской Церковью Сатаны.

Великолепно! Сейчас меня станут приносить в жертву Люциферу. Этого только не хватало!

- Только благодаря мне и моим дарам город все еще цел, - продолжал между делом рассказывать дьяволофил. – Когда ОН принимает подношение, взамен дает месяц жизни для всех нас. Поначалу, пока я этого не осознал, мы оказались на грани… но потом… потом пришло озарение, я сообразил в чем дело, и с тех пор появился шанс!..

Поразительно, он абсолютно убежден в том, что его ритуальные убийства помогают Ленинграду продержаться в этой бесконечной схватке со смертью. Передо мной, получается, спаситель? Защитник? Действует во благо, как сам полагает. Еще и спасибо, поди, ожидает? Ведь не просто так меня прирежет, а во имя города и людей, его населяющих.

Святая жертва! Нет уж, спасибо.

С другой стороны, если раньше я совершенно не верил в эзотерику и тонкие материи, то после своего второго рождения грех было сомневаться в том, что существует нечто, неподвластное человеческому разуму, стоящее неизмеримо выше нас по возможностям и могуществу. Но, в любом случае, плешивый мужичонка, столь ловко пленивший меня, никоим боком не относился к потусторонним силам - это я мог сказать с уверенностью. Радовало, что это всего лишь псих-одиночка, а не целая секта, члены которой меня сходу бы выпотрошили.

Продолжая наблюдать за тем, что делает плешивый, я старался чуть ослабить впивавшиеся глубоко в кожу толстые нити. Понемногу это мне удавалось. Главное – суметь освободить правую руку и достать нож из-за пазухи - а дальше, как повезет. Ведь должен наступить момент, когда маньяк опустит сетку с пойманной рыбешкой чуть ниже, тогда-то я и должен быть готов.

Между тем, «адепт сил зла» закончил с приготовлениями. Свечи горели, нарисованная мелом морда козла, казалось, злорадствовала. Сейчас, с минуты на минуту, все и свершится.

Он вытащил из тайника длинный, чуть изогнутый нож, рукоять которого была выполнена из козьего рога, а клинок – из черного обсидианового стекла. Красиво, черт подери!

«Спаситель» шагнул ко мне, занося нож для удара. Кажется, опускать меня вниз он не планировал. А зачем? Проще прирезать на весу, чтобы жертва не дергалась, а потом уже оттащить бездыханное тело в пределы пентаграммы.

Тут, наконец, мне повезло чуть ослабить веревки, а в следующее мгновение я дотянулся до своего ножа. Одновременно пнул обеими ногами блаженного, и попал удачно - он отлетел на пару шагов назад, упал, но быстро поднялся, и я прекрасно понимал, что второго шанса он мне не даст.

Было жутко неудобно, и все же я извернулся и разрезал веревки, тут же кулем рухнув на каменный пол, при этом больно ударившись спиной. Но собственные болевые ощущения сейчас меня занимали меньше всего. Я крутанулся, успевая встать на одно колено, и в этом положении встретил нападавшего, выставив руку с оружием вперед.

Ножи с неприятным скрежетом, от которого мурашки побежали по коже, ударили друг о друга. Тут же глухо звякнуло, обсидиановый нож сломался, и моя рука свободно пошла дальше. Клинок глубоко воткнулся в тело мужичка, пронзив ему сердце.

Уральский нож победил дьявольское орудие! Знай наших!

Сумасшедший широко распахнул глаза, а потом внезапно улыбнулся и прошептал:

- Спасибо! Ты подарил городу еще месяц!..

Он отступил назад, даже не пытаясь вытащить мой клинок из груди. Достигнув пентаграммы, плешивый опустился в ее центр, раскинув руки в стороны. Кровь стекала вниз, размывая начертанный узор.

Потом он умер… а я подошел к телу, выдернул нож и брезгливо вытер его об одежды плешивого.