Чернилами добра и зла

Пускай стихи, заточены мечом,
Зазубринами строк врага пугают.
Пусть раззудят и руку, и плечо,
Кольчугу, словно тельник, разрубая.

Не выковать, не грея до бела,
Из стали слов оружия прекрасность.
Ладонь, что есть расплющенный кулак,
Не больше, чем пощёчиной, опасна.

Размазанное прозой по листу
Бесформенно, как мясо в телогрейке.
Так молнии теряют остроту,
Раздав заряды плоским батарейкам.

И власть – ворюга с рулевым веслом —
Пускай увидит форму и намокнет,
Не прочитав, но зная, что над злом —
Поэзия, как острый меч Дамоклов.

Распивочная

Распивочная пахнет табаком,
Неновой тряпкой половой, ногами.
Подгнившей грушей лампочка мигает
О зрелости своей под потолком.

Генсек на стойку лёг глазами вниз —
Упала ниц вчерашняя газета.
В газетах – то же, что мазком в клозете
Распивочной останется на них.

И на ковре из рёбер различим
Азовскою расчёской из тарани
Хребет итогом хмеля и пираний —
Стальных коронок мудрости мужчин.

А в заоконье – год очередной.
Ему вливать в натруженные вены
Наркозом пиво, что свежо и пенно,
Пускай на вкус и пенисно оно.

Глаза буфетчицы из-подо лба
Рентгеновским ласкают аппаратом,
Сосед по стойке называет братом,
Но утверждает – мать мою …бал.

И так прекрасно в Брянске и Твери,
Что только выть, как раненному зверю,
Но радость жизни – за стеклянной дверью,
И ручка кружки – ручка на двери́.

Резонное понимание себя

Ночью корабли на горизонте
Инопланетянами зависнут.
В них огни уюта и резона.
Море с небом – о резоне мысли.

Перья пальм шуршат печально в полночь
Об ушедших майя.
Нахожу я,
Что исчезну – и никто не вспомнит.
Горсти слов – не пирамиды в джунглях.

Не хочу засматриваться в дали,
И не буду тайное лелеять —
Невысок и непирамидален.
Память не меня омавзолеит.

Река и её берега

И в пятернях костлявых скал,
И в нежном клеверном подзоле,
В объятьях сосен и песка,
В граните городских мозолей
Течёт река.

Ей правый – оберегом крут,
Разливы нежит берег левый.
Жалеют реку, как сестру,
А та в ответ их не жалеет,
Верша свой труд —

Меняя русло не спеша,
Очеловечивает камни
Зубастые – до голыша,
Уча животное веками:
В нём есть душа.

И лесу открывает смысл,
Деревьев обнажая корни,
От сказов наносных отмыв
Корявость прошлого и вздорность
Животной тьмы.

В покрытых тиной тупиках,
Где ор застойный лягушачий,
Мутна вода, неглубока,
Недвижима она, а значит,
Стоят века,

Что без начала и конца
Текут рекой затонов мимо
И создают рукой творца
Из каолина, кварца, глины
Фарфор лица.

Рельефная дива